Осень 93-го года. Черные стены Белого дома - Андрей Орлов Страница 31

Вместе с тем, ориентация на дальнейшую поляризацию общественных сил, конфронтационная направленность политических целеустановок и провозглашение непримиримой борьбы с политическими противниками — все это, на паш взгляд, может только усугубить ситуацию и привести к окончательному расколу общества…» (Из записки А.П. Орлова и П. А. Русских руководителю Администрации Президента Российской Федерации 14 октября 1993 года.)

— А не слишком резко звучит: «высшими должностными лицами делаются заявления», «конфронтационная направленность установок»? — В голосе Орлова чувствовались нотки сомнения.

— Андрей, нисколько! Мы же говорим то, что думаем! Мы хотим удержать президента от поспешных шагов! Это наша позиция! Разве не так?

— Так. Но все-таки…

— Боишься? — Павел сочувственно посмотрел на Андрея. — Давай не будем!

— Нет уж! Раз решили… Мы же не предлагаем ничего плохого!

— Ну, да! Мы предлагаем только выпустить из Лефортова «кровавых убийц» и «вдохновителей мятежа»! — Павел, как всегда, искрил юмором. Но Орлову было не до шуток. Он понимал, что ввязывается в очень острый политический вопрос и может поплатиться за это как минимум своей должностью.

ДОКУМЕНТ: «…В переломные периоды истории категория вины в отношении конкретных личностей чаще всего неприменима. Достаточно вспомнить опыт гражданских войн в России и Испании, который по прошествии многих лет имеет различные исторические трактовки. В настоящем российском общественном мнении, особенно на региональном уровне, даются весьма неоднозначные оценки трагическим событиям, резко расходящиеся с их официальной версией.

Однако, независимо от характера политических и идеологических оценок событий, очевидно — мы пережили эпизод гражданской войны. При этом не вызывает сомнения, что большинство участников массовых беспорядков не могли дать адекватной оценки политико-правовой ситуации и были искренне убеждены в правомерности своих действий, тем более что это подкреплялось решениями двух ветвей власти (законодательной и судебной).

На наш взгляд, репрессии в принципе не способны предотвратить или приостановить гражданскую войну, они скорее могут лишь на время «упрятать вглубь» назревающие противоречия или же, наоборот, стимулировать их обострение.

Названные факторы требуют от высшего руководства страны взвешенных и, вероятно, неординарных решений, в том числе и относительно лиц, причастных к массовым беспорядкам 2–5 октября.

Представляется, что одним из таких шагов может стать их амнистия. Во всяком случае, этот акт высшей нравственной силы позволит, на наш взгляд, остановить процесс эскалации противостояния в обществе, изолирует в глазах общественного мнения «непримиримую оппозицию», повысит роль и авторитет Президента Российской Федерации как высшего арбитра, стоящего над политической схваткой, утвердит его как Президента всей России, а не только демократически ориентированной ее части…» (Из записки А.П. Орлова и П.А. Русских руководителю Администрации Президента Российской Федерации 14 октября 1993 года.)

— Слушай, мы здесь правильно написали, что перспектива возбужденных против «организаторов массовых беспорядков» уголовных дел очень сомнительна, да и небезопасна для власти, потому, что показания свидетелей и самих обвиняемых потребуют допроса должностных лиц, а это может выявить…

— Да, Паша, надо еще сказать, что следователи МВД и органов безопасности испытывают психологический дискомфорт из-за неоднозначной трактовки событий, а это может сказаться на результатах расследования. Мне об этом говорили уже не раз.

— Нет, Андрей, Это лишнее. Следователи должны работать в рамках закона, и ни о каком дискомфорте не может идти речи.

— Ладно, читаю дальше.

ДОКУМЕНТ: «…Кроме того, амнистия необходима и из чисто прагматических соображений. Судебная перспектива возбужденных уголовных дел крайне сомнительна. В принципе дела по масштабным вооруженным конфликтам, как показывает опыт работы в зонах действия чрезвычайного положения, более чем неперспективны, т. к. процессуальное закрепление доказательственной базы по преступлениям, совершенным в ходе таких конфликтов, весьма затруднительно. Значительная часть жертв в ходе расследования не найдет своих виновных. Реально и то, что многие погибшие стали случайными жертвами действий сил правопорядка. Судебные процессы подтвердят эти обстоятельства и привлекут к ним внимание населения России и зарубежной общественности…

Кроме того, масштабы трагических последствий названных событий в определенной мере определялись неоперативностью и недостаточностью мер, предпринятых исполнительной властью и правоохранительными органами для их предотвращения.

С учетом развития политической обстановки, для максимального эффекта амнистию можно было бы объявить, как вам представляется, по окончании выдвижения кандидатов на выборах в Федеральное собрание… С тем чтобы избежать возможной критики со стороны левых и правых радикалов, упреков президента в слабости и непоследовательности, а также искаженной интерпретации решения об амнистии, можно было бы инициировать обращение Патриарха всея Руси Алексия II к президенту с просьбой амнистировать всех лиц, причастных к массовым беспорядкам.

Подобное решение, на наш взгляд, будет реальным шагом к гражданскому примирению и согласию в российском обществе, получит одобрение народа России и поддержку мирового сообщества». (Из записки А.П. Орлова и П. А. Русских руководителю Администрации Президента Российской Федерации 14 октября 1993 года.)

На часах было уже десять минут одиннадцатого. Но усталости не чувствовалось. У обоих было ощущение сделанного большою дела, чувство азарта, которое неизбежно возникает, когда делаешь трудный и решительный шаг, но не уверен в результате.

— Чем черт не шутит, может, Филатов еще не уехал домой. Напрошусь к нему на встречу завтра утром, — Андрей потянулся к трубке «кремлевки». Действительно, Сергей Александрович был на месте, но, как сказала секретарь: «У него — встреча». Впрочем, буквально через десять минут зазвенел телефон прямой связи.

— Ну, что там у вас? — голос у Филатова был не просто усталый, а какой-то обессиленный. Чувствовалось, что последние дни были для него исключительно трудными. Он делал все, что мог, чтобы урегулировать конфликт с Верховным Советом в духе решения Указа Президента № 1400, но все оказалось тщетным. Расчет его на миротворческую посредническую миссию Патриарха провалился, что вызвало сильное раздражение президента, который еще раз убедился, что ставку надо делать на силу, а отнюдь не на мирные переговоры. — Вы же у меня уже сегодня были!

— Был, Сергей Александрович! Но я хотел бы доложить вам записку…

— О чем? — Вопрос застал Орлова врасплох. Интуитивно он понимал, скажи он сейчас Филатову, что речь идет о записке по поводу амнистии, Сергей Александрович может сразу отрезать, сказав, что это, мол, не ваше дело.

— Сергей Александрович, о событиях и некоторых мерах…