Война роз. Троица - Конн Иггульден Страница 31

Йорк поместил руки на деревянное ограждение, с плохо скрытой гордостью наблюдая, как мальчик становится в позитуру. Его старший сын Эдуард, граф Марч, хотя и был всего тринадцати лет от роду, но уже заметно превосходил других городских ребят и ростом и силой, хотя некоторые из них были старше его на два, а то и на все три года. Прежде чем сбить рукояткой меча забрало у себя на шлеме, он разыскал глазами отца и приветственно поднял оружие.

– Гляди, – вполголоса окликнул Йорк, и прислонившийся одним плечом к каменному столбу Солсбери улыбнулся.

Бо́льшую часть этого месяца они с Йорком пробыли в замке Ладлоу, строя планы и приноравливаясь к внезапному капризу изменщицы-судьбы. Из массивной каменной твердыни оба разослали по своим имениям гонцов с приказаниями всем своим военачальникам и лучшим ратникам явиться, и вот уже деревни и поля вокруг крепости стали больше напоминать военный лагерь. В этот год набеги из Уэльса вряд ли предвиделись: через границу к западу пронеслась весть, сильно охлаждающая горячие валлийские головы. Сейчас Ладлоу был уже самым крупным боевым станом во всей стране, а люди все прибывали и прибывали. Солсбери, честно говоря, приятно было оставить на время мысли о непростом деле снабжения такого скопища провиантом, элем и снаряжением и посмотреть состязания на мечах, где участвовал их общий фаворит.

Оба смотрели на Эдуарда, что стоял внизу на площадке, окруженной со всех сторон галереями из серого камня. Перед ним в легких доспехах стояли двое соперников, которые тоже подняли перед Йорком мечи и склонили головы. Дюжий Джеймсон – по ремеслу кузнец – был выше Эдуарда на голову и чуть ли не вдвое шире и охватистей в груди. Сэр Роберт Далтон, напротив, был строен и двигался с изящной легкостью и отменным равновесием, благодаря чему удерживался на земле с неизменной прочностью.

Йорк возвел руку, и юный барабанщик на углу двора начал отбивать боевой ритм, отчего быстрее застучали сердца всех, кто когда-либо слышал его на поле сражения.

Все трое имели при себе щиты, которые крепились на левой руке, а ладонь сжимала прихватку внутри изгиба. Мальчик передвигался со щитом легко, хотя было заметно, что он ему великоват. Граф Эдуард медленными шагами смещался вправо, держа щит поднятым и лишая обоих соперников возможности атаковать одновременно. Его меч был высунут наружу и в ожидании чутко подрагивал, как жало у змеи.

Здоровяк Джеймсон набросился первым. С кровожадным, многократно отразившимся от стен галерей ревом, нацеленным на то, чтобы его юный соперник всполошился и струхнул, он махнул мечом слева, но меч обрушился на вовремя выставленный щит, который поглотил удар. С обеих сторон посыпался град рубящих и секущих ударов – молотьба с одновременным выискиванием малейшей щелочки в обороне соперника. Все это длилось не дольше дюжины ударов сердца, но оба крашеных щита за это время покрылись щербинами и зазубринами. Здоровяк отступил.

– Куда ты, Джеймсон! – задорно подначил из-за забрала юнец. – Что, кишка тонка? Уже выдохся?

Но не успел тот ответить, как вперед молнией метнулся его напарник. Сэр Роберт делал ставку на скорость и сноровку: и того и другого у него было куда больше, чем у кузнеца. Он делал ложные выпады и повороты, неустанно находя ступнями точки опоры для следующего броска, а при необходимости ловко уныривал или отбивал встречные удары, если соперник подбирался вплотную. Такой стиль единоборства напоминал скорее танец, но был момент, когда оба лорда болезненно поморщились: граф Эдуард получил рукоятью меча по животу и покачнулся. Сэр Роберт моментально этим воспользовался, усилив напор и тесня соперника, пока под веером его ударов рука Эдуарда за щитом не онемела, судя по всему, до самого плеча. Под холодным взглядом отца сын все больше пригибался к земле, а сэр Роберт хладнокровно гвоздил его щит, для опоры выставив вперед правую ногу. Уже почти из сидячего положения юнец вдруг метнулся и крепко хлестнул соперника мечом чуть выше голени. От боли и неожиданности сэр Роберт вякнул. Упасть от этой подсечки он все же не упал, но охромел и отодвинулся.

Тогда юный Эдуард Марч вскочил в полный рост, полуослепший от жалящего пота и озверевший так, как может только тринадцатилетний. Теперь уже он с бешеным воплем метнулся вперед, вынудив гибкого рыцаря вскинуть для обороны щит. Эдуард сделал замах, но вместо удара метнулся вдруг вправо, делая выпад на пытающегося его обогнуть здоровяка-кузнеца. Этот ход застал его соперников врасплох, и тогда Эдуард беспрепятственно врезал по шейному звену доспеха Джеймсона. Будь это удар взрослого мужчины, он оказался бы смертельным.

В миг общего замешательства охромевший сэр Роберт Далтон вышагнул вперед и опустил свой меч мальчику на шею.

– Убит! – ставя точку, громко и четко объявил он.

Все трое стали поднимать забрала, но вышло так, что во время первой схватки у юного графа в шлеме образовалась вмятина и забрало заклинило – ни туда ни сюда. Тогда кузнец, неловко растирая себе шею, подошел, ухватил забрало за края и пусть со скрипом, но все же его разомкнул.

– И что это на тебя нашло? – зычным басом упрекнул мальчика Джеймсон. – Лупить меня по шеяке, когда прямо перед тобой еще один противник?