Генерал Алексеев - Василий Цветков Страница 30

Показательно, что сам Алексеев не уделял этой бюрократической суете особенного внимания, считая главным своим делом завершение запланированных операций. Период руководства штабом Юго-Западного фронта был, очевидно, наиболее эмоционально-позитивным во всей военной биографии Михаила Васильевича. Как писал он в письме супруге 6 июля 1915 г., «в штабе Юго-Западного фронта… прожиты хотя иногда и тяжелые минуты, но зато были и минуты высокого подъема, наших начинаний, развиваемых успехов, достигаемых результатов». Сил еще было много, приказания исполнялись, открывались хорошие перспективы победоносных операций…

Правда, отношения с Главнокомандующим армиями фронта не всегда складывались хорошо. Недовольство генерала Иванова вызывали отнюдь не оперативные ошибки Алексеева, а всего лишь его способы штабной работы. О. Георгий Шавельский вспоминал, что Иванов жаловался ему, называя Алексеева «типичным офицером Генерального штаба, желающим все держать в своих руках и все самолично делать, не считаясь с мнением начальника». «Особенно обвинял он Алексеева в том, что тот иногда держал в секрете от него очень важные сведения и распоряжался, не считаясь с ним» (типичная, как будет показано ниже, черта характера Михаила Васильевича).

В тяжелых условиях войны усиливались его религиозные настроения. В письме к сыну в феврале 1915 г. он писал: «Работы у меня снова много. Но это было бы, конечно, ничего; к этому я привык. А скверно то, что на душе тревожно и тяжело… Приходится думать много, но из границы возможного не выйдешь. Будем надеяться на Господнюю помощь и милость; будем сами тверды, настойчивы, будем добиваться даже в тяжелых условиях успеха».

Говоря о религиозности генерала, необычной и непонятной для многих его современников, уместно привести два показательных эпизода из его биографии. Еще будучи командиром роты Казанского полка в Кобрине, во время учебных стрельб капитан Алексеев, осматривая мишени своих подчиненных, едва не был убит случайным выстрелом. Второй раз, в 1911 г., возвращаясь с окружных маневров на автомобиле, он попал в аварию. Машина упала с моста в глубокое озеро, и генерала в бессознательном состоянии с трудом удалось спасти. В обоих случаях Михаил Васильевич был убежден в Божием промысле. И это к тому, что принимая непосредственное участие в сражениях Русско-турецкой и Русско-японской войн, он получал лишь легкие ранения. Алексеев не скрывал своей глубокой веры, но при этом никогда не проявлял показной, фарисейски демонстративной набожности…

В конце 1914 — начале 1915 г. наступление Юго-Западного фронта успешно продолжалось. Был окружен и 9 марта капитулировал гарнизон крепости Перемышль, сильнейшего укрепленного пункта австро-венгерской армии в Галиции. Но полки и дивизии, оказавшись в тяжелых горных условиях, начинали испытывать острый недостаток в снабжении теплым обмундированием, боеприпасами и продовольствием. При разработке стратегического плана на 1915 г. командование Юго-Западного фронта отстаивало перед Ставкой необходимость дальнейшего развития наступления против Австро-Венгрии. Считалось, что, выведя главного союзника Германии из войны, добившись разрешения геополитических планов Российской империи на Балканах и в центре Европы, легче будет разгромить и немецкие силы. «Путь на Берлин лежит не через Восточную Пруссию, а через Вену», — таким был главный мотив требований.

Как отмечал известный военный историк генерал от инфантерии А.М. Зайончковский, «Алексеев давно тяготел к мысли о разгроме австро-венгерских армий, в результате чего ему рисовалось распадение лоскутной монархии и заключение с ней сепаратного мира. Для достижения этой цели могло быть выбрано одно из трех направлений: 1) по левому берегу Вислы — бить в стык между германцами и австрийцами; 2) вторгнуться через Карпаты в Венгрию; 3) охватить правый фланг австрийцев через Буковину и Венгрию. Алексеев, как всегда, колебался и, в зависимости от момента, склонялся то к одному, то к другому направлению. В начале января 1915 г. он стоял за первое направление. Но более устойчивый, хотя и ограниченный, Иванов понимал, что его армии к данному моменту уже нацелились на Карпаты, и потому нужно их преодолеть. Иванов живо ухватился за эту идею и затем упрямо стал се отстаивать. 5 февраля Иванов прибыл в Ставку и лично доложил, что тяжелое положение армии Юго-Западного фронта, создавшееся в Карпатах ввиду зимнего времени и отсутствия помещений, вынуждает поскорее сбросить австрийцев с гор и спуститься в Венгрию».

В итоге Ставка утвердила план, согласно которому приоритет не отдавался ни одному из направлений, а предполагалось нанести одновременные удары и по Германии, и по Австро-Венгрии. Тем самым Верховное командование опять возвращалось к осуществлению предвоенного стратегического развертывания, даже при обстоятельствах, сложившихся после операций первого периода войны. Однако весной 1915 г. осуществление подобного плана, в отличие от лета 1914 г., оказалось уже невозможным. И главным фактором теперь был не выбор направлений, а проблемы сугубо военно-промышленного, технического порядка, фронт остро нуждался в подкреплениях. Правда, военное руководство Империи не теряло надежд на скорое пополнение истощенных ресурсов за счет набиравшей темны, переведенной на «военные рельсы» промышленности.