Последняя крепость Рейха - Андрей Васильченко Страница 30

Выгоревшие руины домов представляли немалую опасность для тех, кто сражался в них. Если речь шла о немцах, то в первую очередь угроза возникала, когда советская артиллерия вела огонь по остаткам зданий крупнокалиберными снарядами с взрывателями замедленного действия. Попадание и взрыв от такого снаряда угрожал похоронить под облаками далеко не одного немца. По этой самой причине защитники Бреслау предпочитали сами предварительно взрывать выгоревшие дома, чтобы использовать их для обороны. И наоборот, коробки домов, которые предполагалось сдать красноармейцам, оставляли в покое, тем самым увеличивая вероятность погребения под их обломками уже советских солдат. Постепенно немцы стали подрывать даже подвалы разрушенных домов. Как вспоминал полковник Райнкобер, командир одного из полков 609-й дивизии: «Провалы подвалов тянулись вдоль всех улиц. В итоге постепенно возникала плотная паутина траншей и котлованов, которая тянулась до самой передовой… Части оказались довольны новым укреплением. Очень быстро стали ясны его несомненные преимущества. Наши потери стали снижаться. По этим „каналам“ можно было подтягивать резервы, подвозить боеприпасы и провиант, относить в тыл раненых». Кроме того, подрыв разрушенных домов позволял немецкой артиллерии вести более прицельный огонь.

Нередко в Бреслау для маскировки применялись самые обычные бытовые предметы: ковры, занавески, ламбрекены. Несколько последовательно натянутых вдоль уличных провалов ковров позволяли немцам передвигаться, фактически оставаясь незамеченными советскими наблюдателями. Или же, напротив, подобные ковры могли указывать ложное направление движения, дезориентируя тем самым красноармейцев.

В уличных боях весьма эффективным было использование тяжелого 150-миллиметрового орудия. К великому сожалению для немцев, количество снарядов для подобного типа орудий было очень ограниченным. В итоге они были переданы в распоряжение эсэсовскому полку Бессляйна. Но и сами эсэсовцы предпочитали держать их в резерве. Применить это грозное оружие планировалось в самой критической ситуации. Если же говорить о полке Бессляйна, то после успешной операции в Пайскервице и обороны аэродрома в Гандау оно заработало определенную славу не только среди немцев, но и среди красноармейцев. Когда его перекинули с «южного» фронта на «западный», никто не сомневался, что эсэсовскому полку предстояло выполнить тяжелое задание. Эсэсовцам нельзя было отказать в некоем эпатаже. К новому месту назначения они передвигались строевым шагом с песнями. Само собой разумеется, это касалось только тех улиц, которые не простреливались советской артиллерией. Две роты полка Бессляйна при этом были облачены в стальные шлемы, одна рота — в шляпы, которые были известны под названием «Кокс», а еще одна рота — в специфические головные уборы, напоминавшие цилиндры. Появившись на передовой, эсэсовцы с некоей бравадой вывесили заметный для советских солдат транспарант: «Здесь будет сражаться эсэсовский полк Бессляйна!» Впрочем, бывший на данных позициях полк Мора сражался в оборонительных боях не менее ожесточенно. Иногда казалось, что немецкие воинские соединения соревновались друг с другом в своей отчаянности и героизме. Находившаяся левее эсэсовского полка 609-я дивизия в ходе этих боев не отступила ни на метр. В полку же Бессляйна были поразительные примеры. В качестве такового можно было бы привести командира одной из рот по фамилии Будка. Его подразделение удерживало здание конторы по земельному страхованию, которое располагалось на Августа-штрассе. В подвале конторы бушевал пожар, да и само здание являло собой груду развалин, в которой стояла нестерпимая жара. Большинство солдат, как и сам Будка, были вынуждены раздеться по пояс и вести бой с обнаженными торсами. Регулярно одного из солдат посылали за водой, которой обливали оборонявшихся эсэсовцев. Только так можно было справиться с невыносимым жаром.

Повышение эффективности немецкой огневой мощи на «южном» фронте к тому моменту было во многом достигнуто за счет размещения тяжелых противотанковых орудий в подвалах угловых домов на перекрестках крепости. Командир крепостной артиллерии направил на данный участок фронта три батареи. Они были укомплектованы советскими трофейными 76,2-миллиметровыми противотанковыми орудиями, которые были мощным оружием. Обычно убедиться в справедливости данного утверждения могли немецкие танкисты. Но в Бреслау «русские» орудия оказались направленными против советских танков. Простреливая из укрытия улицы почти на всю их длину, эти пушки могли убить в зародыше любую начинавшуюся советскую атаку.

Башня ратуши, высящаяся над развалинами дома

Не обходилось на войне и без новшеств. Чтобы прицельно и удачно бросать ручные гранаты в красноармейцев, которые укрывались за полуразрушенными стенами, два немецких подразделения почти одновременно, но независимо друг от друга выдумали специальное приспособление. Оно весьма напоминало древнеримское оружие, потому было бы правильнее его называть «катапультой для ручных гранат». Сначала катапульту соорудили подростки из Гитлерюгенда, которые удерживали угол улиц Августы и Императора Вильгельма. Приспособление метало гранаты по очень крутой дуге. Траектория их полета была настолько неожиданной для красноармейцев, что они долго не могли понять, кто и как закидывает их позиции ручными гранатами. Иногда возникало ощущение, что они падали прямо с неба. Позже нечто подобное появилось и в полку Мора. Там приспособление назвали «метательной машиной».

В ходе уличных боев немецкие саперы обнаружили, что урон частям Красной Армии можно наносить, подрывая здания, когда те были заняты советскими солдатами. Командир саперного батальона 609-й дивизии капитан Ротер так описывал эту тактику: «Подрывы были эффективны только тогда, когда они производились непосредственно близ врага. Предусмотрительно в дома на передовой доставлялся специальный груз. Обычно он состоял из бомб или чаще всего из двух баллонов с водородом, либо с ацетиленом, либо с кислородом. К этим баллонам крепился специальный промежуточный заряд. Этот груз размещался обычно вблизи подвальных помещений, которые при занятии дома противник наверняка бы использовал. Кроме этого, „минировались“ дома, которые находились на передовой, и существовала возможность их захвата. Обычно груз прятали под углем и прочим хламом, который мог храниться в подвале. Подрыв производился через электрические провода, которые тянулись через подвал по телефонным колодцам на расстояние приблизительно 200 метров от дома. В начале апреля части нашей дивизии заложили приблизительно 200 штук подобных грузов. Самым трудоемким и требующим много времени процессом была прокладка кабеля, для чего мы обычно использовали связистов. Иногда для того чтобы замаскировать груз, нам приходилось принести 50 и более килограммов угля или кокса. Но данная тактика была весьма эффективной — она оказывала шокирующее действие на противника. Так, например, шестиэтажный дом складывался в считаные секунды».

Красноармеец ведет огонь по немцам, засевшим в здании на противоположной стороне улицы