Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой Мировой войне - Максим Оськин Страница 3

Войны государей окончательно переросли свои рамки, превратившись в войны народов. По итогам мирового противостояния рухнули монархические режимы великих держав. Прежде всего пали те традиционные режимы, что стояли на пути развития мирового капитала, — Россия, Германия, Австро-Венгрия. Развалившаяся на куски Австро-Венгрия, разоренная и обкорнанная Россия, урезанная и униженная Германия — вот итог Первой мировой войны для монархий, сцепившихся друг с другом в смертельной схватке во имя торжества буржуазных режимов капиталистической Западной Европы и Соединенных Штатов Америки.

К войне готовились все, и, конечно, старались готовиться как можно более тщательно. Наиболее подготовившаяся к схватке держава — Германия — форсировала развязывание агрессии, не дожидаясь укрепления мощи своих потенциальных противников. Именно немцы лучше всех подготовились к войне, и только нехватка ресурсов (прежде всего — человеческих), величайшая самонадеянность, переросшая в гордыню, и объединение почти всего мира для борьбы с германским империализмом не позволили Германии одержать победу в войне.

К Большой Европейской войне готовились и русские. Уже после Боснийского кризиса 1909 года стало ясно, что рано или поздно Австро-Венгрия бросит вызов Российской империи, а за спиной австрийцев будут стоять немцы, рвущиеся к мировой гегемонии посредством сокрушения экономической мощи Великобритании, политического веса Франции и потенциального могущества России. Капиталистическая модернизация, лихорадочно проводимая правительством П.А. Столыпина, заклинавшего императора Николая II обеспечить стране два десятилетия внешнего мира, укрепила экономику страны. Тем не менее к июлю 1914 года хотя и было сделано немало, но не было сделано еще больше. Логичным, хотя и не закономерным итогом, как ныне это пытаются представить некоторые ученые, стало падение монархии, революция и скатывание в Гражданскую войну, в которой всегда побеждает наиболее беспринципный и наименее гуманный.

В начале двадцатого века стало ясно, что один из основных родов войск в существующей триаде — пехота, кавалерия, артиллерия — постепенно откатывается на позиции вспомогательного рода войск. Относится это к кавалерии, вынужденной сдать свои позиции перед лицом совершенства современной техники, выразившейся в мощи дальнобойного огнестрельного оружия. Все это стало понятно уже в период русско-японской войны 1904 — 1905 гг. Например, перед мировой войной военное ведомство проектировало увеличить численность конницы на двадцать шесть полков. Оперативный отдел Генерального штаба возражал: «Падение в минувшую войну значения кавалерии как самостоятельного рода оружия наиболее ярко подчеркивает всю несуразность проектированной меры, особенно в русской армии, всегда страдавшей избытком кавалерии в ущерб прочим, более нужным родам оружия» ^[7].

Другое дело, что это увеличение должно было коснуться не кавалерийских дивизий, а войсковой конницы (!). Подробнее о важности войсковой конницы для ведения боя будет сказано в 6-й главе. Однако сделать этого, так или иначе, до начала войны не успели. В любом случае смены коннице — маневренному роду войск — пока еще не находилось. До изобретения и применения танков еще оставалось время. Следовательно, кавалерия также должна была готовиться к войне, и готовиться, как казалось бы, наиболее активно и современно, дабы окончательно не подтвердить тезис о своей второстепенности.

Русские Вооруженные Силы имели наиболее многочисленные и подготовленные конные войска в Европе и в мире. Для Восточного фронта, громадного в пространстве, слабого в инфраструктурном отношении и, наконец, выгодного в географическом отношении для действий больших конных масс, кавалерия продолжала оставаться основным родом войск. Хотя бы и на последнем месте в триаде. Как ни странно, именно конница оказалась подготовленной к Большой Европейской войне самым наихудшим образом. Участник войны, сумской гусар, справедливо замечает: «Русско-японская война в прямом смысле потрясла нас множеством изменений, и за девять лет, прошедшие с ее окончания до начала Первой мировой войны, были проделаны серьезные шаги по модернизации русской армии. Кавалерии, в силу особой специфики, эти изменения коснулись в наименьшей степени. И хотя в 1914 году Россия могла противостоять Западу, она не была готова к продолжительной войне» ^[8].

А как раз ведь кавалеристам необходимо было подтвердить свой пошатнувшийся статус в структуре Вооруженных Сил государства. Произошло ровным счетом наоборот, что имело следствием падение престижа кавалерии как одного из главных родов войск и сокращение его относительной численности ближе к концу войны. Как и почему так случилось — проблема данной главы.

В кавалерии, как ни в каком другом роде войск, громадную роль играет личность руководителя. Для русских Вооруженных Сил, изначально выстроенных на принципах патернализма в отношениях между солдатами и офицерами, а также в связи с выдающейся ролью придворных связей в воинской карьере, этот тезис особенно применим. Нельзя забывать, что конница, как главный род войск Средневековья, то есть торжества дворянского сословия, в первую очередь наводнялась представителями аристократии. Рядовой состав в конницу также подбирали наиболее тщательно. Отсюда и важность личности начальника, которому под командование передавались лучшие кадры. Офицер-эмигрант А. Сливинский пишет: «…нельзя не отметить и того, что если в былое время история конницы слагалась из истории ее начальников, то в современных условиях войны необходимость кавалерийскому начальнику обладать исключительными личными дарованиями и даже военным талантом сделалась абсолютной. Таланты же рождаются редко. С другой стороны, в начале Великой войны после первых боевых столкновений обнаружился перевес в качествах и боевой подготовке русской конницы над кавалерией противника. Ни германцы, ни тем более австрийцы не осмеливались вступать в единоборство с нами, уклонялись от массовых конных схваток и в большинстве случаев переходили к пешему бою» ^[9]. Причина столь высокого требования к начальникам проста. Она заключается в том, что конный бой требует высокого морального напряжения и отличной подготовки войск. Конный бой менее управляем, нежели огневая стычка, и несет в себе гораздо больше риска, ибо исход боя решается в чересчур короткое время.

Руководство русской кавалерией с 1895 года (то есть в течение девятнадцати лет перед Первой мировой войной) принадлежало дяде императора Николая II — великому князю Николаю Николаевичу Младшему. Эта должность согласно существовавшей в России традиции шефства членов императорской фамилии над отдельными родами войск досталась ему в наследство от его отца — великого князя Николая Николаевича Старшего. Это — тот самый великий князь, брат императора Александра II, что являлся Верховным Главнокомандующим в период русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг., веденной русской военной машиной с весьма значительной долей бездарности командования на фоне доблести войск.