Коко Шанель - Анри Гидель Страница 3

Нетрудно догадаться, что сердцееду Альберту, любившему быстрые приключения без продолжений, не стоило ни малейшего труда совратить юную сестру своего хозяина. Неопытная в науке жизни девушка, которой не случалось бывать даже в Клермон-Ферране, не говоря уже о Тьере или Риоме, была так обольщена ласковыми речами, что частенько оказывалась у двери соседнего амбара и одним прыжком ныряла в мягкий, душистый сеновал, где балдахином служила густая паутина. Кстати сказать, это была не единственная женщина, соблазненная нашим ловеласом в Курпьере; но она оказалась единственной, имевшей несчастье забеременеть.

Дни текли за днями, Жанна лила потоки слез и задавала себе вопросы: что ждет ее, как отреагирует брат, когда узнает? Но и для Альберта ситуация выглядела достаточно сложной. Конечно, это был далеко не первый случай подобных «подвигов» бродячего торговца во время поездок по ярмаркам. Но будем смотреть на вещи просто! На этот случай нашему герою был ведом только один выход, столь же эффективный, сколь и неджентльменский – бежать, бежать без оглядки! И в будущем исключить Курпьер из своих маршрутов. Вот и все.

Однажды июльским утром 1832 года ничего не подозревавший Марен постучал в дверь к своему постояльцу и обнаружил, что комната пуста. Кровать была застелена, а комната тщательно убрана. Марен стал теряться в догадках, что же послужило причиной такого необъяснимого бегства. Прошло еще несколько недель, и дядюшка Огюстен Шардон заметил, как у его племянницы округлился стан. Какой скандал! Рыдая, бедняжка созналась во всем, но дядюшка был неумолим: сама согрешила, сама и отвечай! Безжалостно изгнанная из дядюшкиного дома, несчастная Жанна нашла пристанище у брата. Семья Деволь была крайне возмущена поведением Альберта – это ему, негодяю, с рук не сойдет, его найдут во что бы то ни стало! На поиски беглеца устремился весь клан Деволь; на помощь пришел мэр городка Виктор Шамерла, как если бы была задета честь не только семьи, но и всего Курпьера! Но отыскать Альберта оказалось не так-то просто: всякий знает, бродячий торговец нынче здесь, а завтра там. После нескольких месяцев расспросов удалось вычислить местопребывание родителей Альберта: Анри-Адриена и его жены Анжелины, временно проживавших в Клермоне, в полусотне километров от Курпьера. Напуганные угрозами, которые во множестве обрушили на них члены семьи Деволь, они выдали адрес, по которому скрывался их отпрыск: Обен, департамент Ардеш. Жанна не колебалась ни мгновения. Хотя беременность уже была на последнем сроке, она одна, без спутников, отважно пустилась в путь до Обена. Там она узнала, что Альберт поселился в местной гостинице на правах пансионера и живет припеваючи: сладко ест, сладко пьет и охотно принимает деловых партнеров из разных мест.

Представьте же себе смятение Альберта, когда он увидел на пороге гостиницы отнюдь не тонкий силуэт той, которую он соблазнил несколько месяцев назад! Для него это была уже история минувших дней. Но реальность предстала перед ним во всей своей суровости. Как принял вошедшую ярмарочный торговец? Об этом мы никогда не узнаем. Известно только, что вечером следующего дня Жанна разрешилась от бремени в скромной комнате все той же гостиницы, где ей непрерывно приносили тазы с горячей водой и меняли белье. Теперь уж Альберту потруднее будет смыться, избежав скандала! Имевшееся-таки у него понятие о приличии да крохи совестливости довершили дело – молодой папаша согласился признать свою плоть и кровь, крошку Джулию, которая только что появилась на свет.

Джулия будет старшей сестрой Габриель. Но связать себя с Жанной брачными узами – это совсем другая история. В глазах Альберта это значило повязать себя по рукам и ногам на всю жизнь – ведь развода тогда еще не существовало. ^[3] При одной мысли неисправимого 26-летнего бродягу прошибал холодный пот. Тем не менее мэрия, чтобы спасти честь мундира, записала крохотную Джулию «рожденной от родителей, состоящих в законном браке». Обенский трактирщик, неспособный отказать в просьбе даже такому клиенту, как вертопрах Альберт, скрепил своею подписью эту ложь во спасение.

Теперь молодой чете требовалось выбрать для себя место жительства. Альберт не такой человек, чтобы подчиниться мнению подруги или хотя бы прислушаться к нему, – он все будет решать сам! Остаться в Ардеше? Об этом не может быть и речи: край беден, клиенты редки и не внушают доверия. В любом случае нужно искать счастья где-нибудь в другом месте. Но где? В Курпьере? Под бдительным оком клана Деволь? Нет, боже упаси! Равным образом следует избегать Оверни, где жили его родители: такая близость заставит его почувствовать себя скованным. Начнут еще читать мораль… Нет, лучше держаться от них подальше! Он выбрал Сомюр. Жанна последовала за ним. А что еще она могла сделать, кстати сказать? Но почему выбор Альберта пал на Сомюр? Возможно, ему пришло на ум, что богатые урожаи винограда, которым славится эта местность, позволят ему целиком посвятить себя высокодоходной торговле престижными марками вин. Ведь случалось же ему, торгуя трикотажем, продать бочонок-другой севеннского кислого винишка! Этот прожект еще долго будет будоражить его мысли…

В январе 1883 года Альберт, Жанна и Джулия прибыли в Сомюр. Стоит ли удивляться, что не прошло и трех месяцев после рождения первой дочери бродячего торговца, а его подруга снова понесла под сердцем ребенка?

Сомюр произвел на Альберта и Жанну благоприятное впечатление. Над городом, раскинувшимся по берегам величественно-широкой в этом месте Луары, вознесся массивный замок, возведенный на вершине нависшего над рекой утеса; уже много веков он смотрел с высоты на людскую суету; а жизнь в городе в описываемый период била ключом, хотя население не превышало шестнадцати тысяч. Такое оживление было обязано главным образом наличию в городе появившейся еще в эпоху Реставрации знаменитой Школы кавалерии. Любо-дорого было смотреть на учащихся и их наставников, на строгую элегантность униформ – кепи, венгерки с бранденбурами, ^[4] скроенные по фигуре, изящно облегающие, украшенные золочеными пуговицами, стеки с серебряными ручками. Воспитанники щеголяли с бахвальством денди… Апофеоз наступал в августе – на площади Шардонне устраивались конные состязания, привлекавшие толпы людей. Здесь, в городе, где царила лошадь, собиралась обосноваться семья Шанель. Как обычно, Альберт избрал местом проживания старинный квартал в непосредственной близости от того места, где он намеревался начать свою коммерцию. В данном случае это был старинный, XVI века дом с узким фасадом по адресу: улица Сен-Жан, 29. На этой улице было множество лавок, и находилась она по соседству с двумя рынками – на площади Биланж, обращенной к мосту Пон-Кассар, и на площади Сен-Пьер. Но, понятное дело, он часто покидает Сомюр, разъезжая по ярмаркам в таких местах, как Анжу или Турен. Однако, несмотря на все усилия, дела у него шли явно не блестяще – он снимал лишь убогую комнатенку в мансарде – здесь, в этой пропахшей сыростью берлоге, в тесноте и большой обиде приютилась его еще покуда маленькая семья.

В этих условиях Альберт дает понять Жанне, что пора и ей самой заняться делом и зарабатывать себе на жизнь. Но где работать? На рынках? Беременность уже не позволяла ей этого. Что ж, будет заниматься чем бог пошлет: будет гладильщицей, судомойкой в отеле «Бельведер» или даже горничной в одном из тех домов, которые, как заметил Гитри, всегда на замке, ибо их хозяйки не отличаются особой приветливостью. И так до самого срока родин бегала по городу бедняжка Жанна, предлагая свои услуги по хозяйству – то обходя дом за домом в кварталах близ набережной, где над Луарой выгнулись в дугу мосты, то взбираясь по крутизне ведущих к замку мощенных грубым камнем переулков, неизменно таская на руках старшего ребенка, которого не с кем было оставить.