Россия: народ и империя - Джеффри Хоскинг Страница 29

Изменить культуру даже элиты, конечно, вряд ли под силу одному правителю, сколь бы долго он ни оставался на престоле. Но как бы там ни было, Петру удалось фундаментально переориентировать манеры и взгляд на мир того слоя, который стал при нем правящим классом России. Вначале недовольные нововведениями, дворяне постепенно привыкали к новой космополитической культуре и даже принимали ее как знак своего особого социального статуса.

Таким образом, дворяне оказались на большой дистанции от масс народа, крестьян, горожан (за исключением немногих богатых купцов) и духовенства. Простые люди, не попавшие ни в армию, ни в бригады, строившие Петербург, оставались лишь зрителями, а не участниками этой «революции сверху», и испытывали по отношению к ней смешанные и по большей части критические чувства. Особенно враждебно встретили нововведения староверы, уже отчужденные от светского государства в период правления более умеренных предшественников Петра. Все новое они считали оскорблением религии или национальной традиции, а иногда и того и другого: бритье бород, ношение «немецкой» одежды, введение нового календаря, поощрение иностранной учености, допуск женщин в общественную жизнь, подушную подать, отмену патриаршества, требования к священникам нарушать тайну исповеди. Богохульские оргии царя только подтверждали страхи староверов. Даже политика религиозной терпимости, смягчение гонений на староверчество демонстрировала намерение царя ослабить истинную веру. Настроенные апокалиптически считали его Антихристом. Народные гравюры изображали Петра с двуглавым орлом, официальным гербом государства, в виде двух рогов, произрастающих из его головы.

Дело не ограничилось ворчанием и выражением непочтительности. Как и во времена Ивана IV, многие крестьяне не выдерживали новых тягот и бежали. Летом 1707 года, когда в поисках беглых крестьян князь Долгорукий явился на Дон, его отряд попал в засаду и был уничтожен двумя сотнями казаков под предводительством атамана Кондратия Булавина. Это событие послужило сигналом к общей кампании против правительственных поисковых отрядов, в ходе которой Булавин был избран главой всего донского казачества и заключил договор с запорожскими казаками. Объявив себя наследником Степана Разина, он прошел по воронежской, тамбовской, борисоглебской землям, получая повсюду поддержку крестьян и призывая защитить «дом святой Богородицы и православную церковь от неверных и греческих учений, которые навязывают нам бояре и немцы».

Восстание Булавина создало угрозу крепостям Азов и Таганрог, ослабляя позиции России на Черном море. Для подавления восстания Петру пришлось снимать со шведского фронта драгунские части.

Подтверждением дьявольского статуса Петра стало в глазах широких масс его обращение с сыном и наследником Алексеем. Физически слабый и набожный юноша, Алексей совершенно не походил на своего отца. Его мать, Евдокия, заподозренная в поддержке стрелецкого бунта 1698 года, была отправлена в монастырь, чего Алексей так и не простил отцу. В разгар личного конфликта с царем юноша бежал за границу. Выманенный оттуда ложными обещаниями, Алексей вернулся на родину, но был подвергнут пыткам в Преображенском приказе и умер во время одной из них. Фактически убив сына, Петр оставил империю без наследника. Впоследствии император усугубил свое преступление указом от 1722 года, согласно которому каждый правитель должен назначать себе преемника. Сам Петр не успел этого сделать ввиду внезапной смерти в 1725 году.

Неудивительно, что историки, в особенности русские, так разошлись в оценке его личности и свершений. С одной стороны, Петр I делал все срочно необходимое, чтобы Россия смогла остаться империей, что требовало ее превращение в великую европейскую державу. В то же время созданные им институты внесли глубокий раскол в российское общество, или, вернее, в огромной степени усилили уже существовавший раскол. Камеральное государство, заимствованное из Германии и Швеции, с его обезличенностью, функционализмом, меритократической иерархией и строгой регуляцией, коренным образом отличалось от патриархальных структур Московии, с их персонализмом, неформальностью, патриархальной иерархией и отсутствием функциональной дифференциации. Реформы Петра — первый шаг к созданию привилегированного правящего класса, базирующегося на личном земельном владении, с культурой, чуждой и простым людям и духовенству. В то время, когда в западных странах дистанция между народной и элитной культурой начала сокращаться, в России она неизмеримо увеличилась.

Конечно, революция, намеченная Петром I, к моменту его смерти была далека от завершения. Старые отношения держались еще на протяжении многих десятилетий, и при его более слабых преемниках наследственные аристократические кланы (слово «бояре» представляется неподходящим) продолжали бороться за управление государственным кораблем. И все же в стране оказалось достаточно высокопоставленных людей, воспринявших взгляды Петра и обеспечивших сохранение и продолжение его реформ. После его смерти, в отличие от эпохи после правления Ивана IV, не наступила дезинтеграция, не наступило Смутное время. Но не последовало и сближения расколотых частей общества. Наоборот, в течение XVIII века и первой половины XIX века раскол только усугублялся. Петр вывел Россию на дорогу, которой — согласно пророческому предсказанию маркиза де Кюстина — суждено было привести к «восстанию бородатых против бритых».