Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938 - 1945 - Вильгельм Хеттль Страница 28

Что же касается генерала, то Майзингер потерпел с ним полное фиаско. Даже на очной ставке со Шмидтом Фрич полностью владел ситуацией. Дальнейшее расследование и многочисленные допросы ничего не прояснили, но дали Гитлеру возможность отстранить Фрича от занимаемой им должности. Официально дело выглядело так, что фюрер удовлетворил прошение генерала об уходе в отставку по состоянию здоровья.

Решения офицерского суда чести по разбирательству этого дела тогда так и не было получено. Заседание с участием высших офицеров вермахта под председательством Геринга, назначенное на 10 марта 1938 года, было прервано сразу же после начала, так как офицерский состав должен был находиться в своих подразделениях и частях в связи с вторжением в Австрию. Лишь 17 и 18 марта слушание было продолжено, и суд признал полную невиновность генерала, даже без тени сомнения. Сам Геринг, который вначале полагал, что обвинение базируется на фактах, своими вопросами загнал Шмидта в тупик, в результате чего было выяснено, что все его показания ложны. Так что завеса лжи, сооруженная Майзингером вокруг его свидетеля, была сорвана. Последний был вынужден признаться, что вся его история не что иное как выдумка.

Для генерала Фрича решение суда чести ничего уже не изменило: было поздно. На него было возложено командование полком, но на прежнюю должность он уже не возвратился, что, естественно, глубоко задело его самолюбие. В самом начале войны он напросился послать его на фронт, и 22 сентября был убит в предместье Варшавы Праге, будучи командиром 12-го артиллерийского полка. Нет никакого сомнения в том, что он по собственной воле предпочел такой суровый солдатский конец своей жизни.

С помощью обвинения в гомосексуализме «достать» военного министра генерал-фельдмаршала фон Бломберга оказалось невозможным. Но шестидесятилетний генерал уже давно состоял в интимной связи с молодой женщиной по имени Ева Грун, хорошо известной ищейкам Гейдриха. Поскольку в служебной карьере Бломберга не нашлось ничего предосудительного, Гейдрих сконцентрировал свое внимание на молодой подруге генерал-фельдмаршала. Свора ищеек Гейдриха раздобыла информацию, что мать Евы Грун была владелицей так называемого массажного салона и несколько раз привлекалась к ответственности властями в качестве сводницы и содержательницы борделя.

Майзингер впоследствии рассказывал, что это было хорошо известно Гейдриху еще в 1937 году, так что Гиммлер и Гейдрих были в состоянии удержать генерал-фельдмаршала от необдуманных шагов или по меньшей мере предупредить о возможных последствиях. У генерал-фельдмаршала уже давно было желание жениться на Еве Грун, что он в конце концов и сделал 12 января 1938 года. Гитлер и Геринг даже были у него свидетелями.

Гиммлер и Гейдрих не помешали генерал-фельдмаршалу «упасть в яму», то есть на жаргоне нацистских лидеров не воспрепятствовали развитию интриги, допустив, что два первых лица рейха оказались свидетелями на свадьбе, где невестой была женщина не только не из высших кругов общества, но и из пользовавшейся дурной славой семьи.

Но и это их не удовлетворило. Прошло чуть белее недели после свадьбы, когда 21 января 1938 года на стол президента полиции Берлина графа Хелльдорфа было положено досье, из которого следовало, что новобрачная Бломберга находилась в течение ряда лет под наблюдением полиции и неоднократно нарушала моральные нормы общественного поведения и что на нее заведены дела в пяти крупнейших городах Германии, был там также целый ряд других сведений. Каким образом это досье оказалось на столе президента берлинской полиции? Судя по официальным высказываниям, – чисто случайно. Как было заявлено, некий берлинский инспектор полиции, услышав слухи о молодой жене военного министра, решил проверить их и поднял всю информацию, имевшуюся в отделе по нарушениям общественной морали. Таким образом и появилось на свет вышеупомянутое досье.

Но эта версия абсолютно неверна. Впоследствии было доказано, что досье на Еву Грун за несколько дней до того видели в руках Майзингера и что, более того, он делал в нем некоторые записи при содействии одного из сотрудников своего отдела. Вмешательство Майзингера было осуществлено, без всяких сомнений, по указке Гейдриха. Сейчас нельзя сказать с достоверностью, существовало ли досье на Еву Грун в действительности в архиве полиции или же Гейдрих приказал его сфабриковать и положить туда. Эта версия, как мне представляется, более правдоподобна. Но то, что может быть доказано, так это внесение Майзингером дополнительных фальсифицированных записей в эти бумаги.

Определенные записи имелись в полиции и на мать Евы, что значительно облегчило задачу Гейдриха. Однако его деятельность может быть доказана лишь в том случае, если даст свои показания сотрудник Майзингера, принимавший участие в этом деле. (Сам Майзингер после конца войны был выдан Польше как военный преступник.)

Когда эти сведения о жене военного министра были представлены Гитлеру, тот поступил как и обычно в приступе бешенства: Бломберг был немедленно отстранен от должности. Его судьба оказалась трагической, так как он был одним из немногих высших офицеров вермахта, бывших действительно преданными Гитлеру и национал-социализму. Начиная с 1933 года его огромным желанием было стремление увязать революционный дух национал-социализма с прусско-германскими солдатскими традициями и помочь в этом Гитлеру. Решительные действия Гитлера против CA укрепили убежденность Бломберга, что именно Гитлер и был тем человеком, который мог осуществить эту задачу. Позже, когда он понял истинные устремления Гитлера, Бломберг не отказался от своей мечты. Его амбиции все более отдаляли военного министра от товарищей по оружию, большинство которых отказывались признать его идеи, считая, что он стремился передать вермахт в руки Гитлера.

Удар Гейдриха оказался для Бломберга очень болезненным и в этом плане. От пережитого шока он так и не смог оправиться, тем более что к отставке присоединился еще и социальный остракизм. Самым горьким разочарованием было то, что Гитлер, для которого он жертвовал всем, предал и покинул его. Он был уверен, что Гитлер и Геринг, присутствуя в качестве свидетелей на его свадьбе, уже знали о сведениях, представленных Гейдрихом, преследуя тем самым цель придать такой размах этому скандалу, чтобы не оставить никаких шансов на его выживание.

Единственно, о чем не жалел военный министр, была его женитьба на Еве Грун. Незадолго до его смерти в нюрнбергской тюрьме генерал Глайзе-Хорстенау ^[59] сказал ему:

– Господин генерал-фельдмаршал, понимаете ли вы, что ради женщины принесли в жертву вермахт?