Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку - Валерий Киселев Страница 28

Основными причинами этого явились:

1. Самоустранение командного состава полка от вопросов планирования, организации разведки и руководства в подготовке разведывательных подразделений к выполнению боевых задач, в результате чего РД убыл на выполнение боевой задачи в смешанном составе (экипажи боевых машин комплектовались перед выходом за счет личного состава экипажей других подразделений).

2. Готовность РД к выполнению боевой задачи должностными лицами проверена не была, в результате чего на боевых машинах БРДМ-2 отсутствовали пулеметы ПКТ ввиду утраты постелей для их крепления. На боевых машинах БРМ-1К отсутствовали штатные осколочно-фугасные боеприпасы к орудиям.

3. Разведывательный дозор к действиям в ночных условиях был не подготовлен ввиду отсутствия достаточного количества приборов ночного видения, а на имеющиеся приборы отсутствовали элементы питания.

4. Имеющиеся данные о противнике в районе ведения разведки до командира РД не были доведены.

5. В нарушение требований Начальника Генерального штаба и командующего ОГВ (С), РД действовал на удалении, не обеспечивающем зрительную связь с ним и возможность поддержки его огнем.

6. В составе РД отсутствовал авианаводчик, поэтому в ходе боя наведение авиации осуществлялось с КП полка, что не обеспечило прибытие авиации в район для поддержки РД. Кроме того, в полку была только одна радиостанция для связи с вертолетами, а экипажи вертолетов и авианаводчик полка имели топографические карты разных масштабов и различную кодировку, что привело к взаимному непониманию в ходе целеуказания и наведения вертолетов для поддержки РД.

Следует отметить, что этот урок не прошел даром и в дальнейшем, при планировании действий общевойсковых частей (подразделений) особое внимание уделялось организации тактической разведки с привлечением как штатных сил и средств (войсковой, артиллерийской, радиоэлектронной, инженерной) разведки, так и нештатных разведывательных органов, которые, в соответствии с Директивой НГШ и Приказом Командующего ОГВ (С) № 012 от 10.10. 99 г., были назначены в линейных подразделениях: в ротах – разведывательное отделение, в батальонах – разведывательный взвод.

Командирам всех степеней (в том числе начальникам штабов, родов войск и служб) было поручено проверять подготовку штатных и нештатных сил и средств разведки к выполнению боевых задач, обращая особое внимание на их укомплектованность и материальное обеспечение. Запрещалось боевое применение разведывательных подразделений (органов) без всесторонней подготовки и проверки их готовности к выполнению боевых задач должностными лицами части, для чего на каждый разведывательный орган перед его выходом на выполнение боевой задачи составлялся формуляр, в котором отражались вопросы проверки его готовности к выполнению боевых задач за подписью должностных лиц.

(Сообщение отредактировал semen-RKPU-121–5.12.2006, 19:04)

«Ужин готов, а кормить некого…»

Сергей Печугин, зам. командира 1-го мотострелкового батальона по тылу, гвардии майор:

– При выдвижении полка на следующее место вдоль Терского хребта наши разведчики наткнулись на засаду. Потери… Затем наш батальон вступил в бой. Моя колонна внизу стояла, и все, что я видел, это пару Ми-8, бьющих по горе, под которой мы стояли, танк, а за ним гуськом наши бойцы… Потом все стихло, настала ночь.

Мой тыл батальона расположился тут же, в одиноко стоящем доме. У меня ужин готов, а кормить некого. Где боевые подразделения? Куда, как и кого отправить с бачками – не известно: связи нет. Потом ребята меня не раз отчитывали за то, что не накормил вовремя. Но и меня понять тоже можно: задача на бой не ставилась, где находятся наши, где противник – неизвестно. Я, конечно, мог бы своих орлов отправить в никуда, но, слава богу, ума хватило не делать этого.

Поутру определились, что к чему, поднялись в гору. Зам. комбата майор Сергей Зайнулин обижается: голодный, холодный. Поел – отошел. Хороший мужик! Ругался только для порядка, а зла ни на кого не держал никогда. С начала кампании Сергей сформировал внештатный разведвзвод батальона и всегда с ним на передовой пропадал. Приедет под вечер, а у меня, как назло, ужину еще полчаса вариться. Я злюсь на себя, пару раз повару – чемпиону по бегу наперегонки с «ЗИЛом» – досталось за то, что вовремя не успевает.

Там на горе я впервые увидел генерала Шаманова. Молодец! Мигом порядок навел. Танковый взвод на прямую наводку поставил, расстрелял опорный пункт духов, а потом пехоту вперед отправил. Если бы сразу так… Но сначала, говорят, боем управлял зам. комдива. В лобовую бойцов отправлял высоту брать. Там наш батальон понес первые потери. В ногу ранило командира гранатометного взвода старшего лейтенанта Гребенчука. Отличный мужик. У него в подчинении с самого начала контрактники были. Так он их, несмотря на свою молодость, в порядке держал. Авторитетом пользовался непререкаемым, ел из одного котла с бойцами, в столовую управления батальона нарочно не ходил, чтобы от коллектива не отрываться. После того как я его в госпиталь отправил, единственным моим аргументом в разговоре с гранатометчиками было: «Не позорьте своего взводного». Эта фраза действовала безотказно.

Помню случай за год до войны… Нам несколько месяцев зарплату не давали. Мой бывший подчиненный – Царствие ему Небесное – начальник БТ-службы бывшего 26-го танкового полка танк от безысходности на центральную площадь поселка Новосмолинский выгнал. Бабы, телевидение, скандал, комиссия из Москвы… Нас, так называемых «полевых командиров», тогда с полигона вытащили, посадили в клубе полка. Сам генерал Ефремов Иван Иванович рассказывал, как в стране трудно с деньгами. Лапшу вешал на уши увесистую. Нам вопросы задают: «Как вы относитесь к поступку майора Беляева? Какие проблемы?» Все молчат, со всем соглашаются. Я не выдержал: все равно уже увольняться собрался, до конца контракта не больше полугода оставалось. Высказал все, что наболело, и «угонщика танка» поддержал. Иван Иваныч фамилию мою записал в книжицу и говорит, мол, квартира-то у вас есть, и то и другое – тоже… «А вот вы, товарищ старший лейтенант?» Встает Гребенчук. Представляется, а потом выдает: «Да, квартиры у меня нет, живу в общаге, так и семьи у меня тоже нет, поддерживаю товарища капитана». На этом собрание закончилось. Деньги снова волшебным образом нашлись через пару дней. Но к тому времени у меня уже состоялся разговор и с командиром полка, и с комдивом… Так что Гребенчука я уважаю, спасибо тебе за все, брат.

А настоящая война, похоже, еще и не начиналась…

Из Журнала боевых действий:

9 октября. В 11.00 командир полка вручил командиру 1-го мсб боевое распоряжение на занятие района обороны на Терском хребте. В 12.00 1-й мсб начал выдвижение из занимаемого района на выполнение поставленной боевой задачи. В 15.00 1-я мср, выдвигающаяся в голове колонны главных сил, встретила огневое сопротивление противника с высоты 465,8. На данной высоте, как потом выяснилось, был хорошо подготовленный взводный опорный пункт противника. Завязался ожесточенный бой. Артиллерия полка начала вести огонь по вызову и по плановым целям. САДН также обеспечивал огневое сопровождение выдвигающихся подразделений. 1-я мср, ведя огонь из стрелкового оружия и вооружения БМП, продолжала наступление на отметку 465,8. Головная БМП № 119 подорвалась на мине. Одновременно была подбита из РПГ три раза БМП № 112, получила два попадания из РПГ. Рота несла потери в живой силе убитыми и ранеными. Для наращивания усилий 1-й мср в бой был введен гранатометный взвод. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, однако батальон медленно, но упорно продвигался вперед. Боем батальона лично руководил командир полка. Артиллерия полка продолжала вести огонь по вызову и выявленным огневым точкам противника. Противник под натиском наших наступающих подразделений начал отступать. В 19.00 высота 465,8 была взята 1-м мсб. Захвачены трофеи: СВД – 1, ПКМ – 1, АГС – 1.