Тамплиеры. История ордена рыцарей-храмовников - Чарльз Эддисон Страница 28

1 мая 1187 года один из сыновей Саладина аль-Афдаль Али ибн Юсуф перешел Иордан во главе семитысячного войска. Великий магистр Храма тотчас же отправил гонцов в ближайшие укрепления и замки ордена, с тем чтобы все боеспособные рыцари как можно скорее явились в его распоряжение. В полночь девяносто рыцарей из крепости Ля-Фев, сорок рыцарей из гарнизона Назарета и многие другие из обители Како собрались вокруг своего предводителя и, сопровождаемые братьями-служителями и легкой кавалерией ордена, и выступили в поход. Объединенное с госпитальерами войско, численность которого не превышала шести сотен воинов, предприняло дерзкую необдуманную атаку против семи тысяч мусульман и потерпело сокрушительное поражение в кровавой битве у родников Кишон близ Назарета. Великий магистр тамплиеров и двое рыцарей пробились сквозь плотные ряды мусульман и бежали. Роже де Молин, великий магистр ордена госпитальеров, был убит.

Жаклен де Майе, маршал ордена храмовников, проявил беспримерную храбрость. Верхом на белом коне, в белом одеянии ордена с кроваво-красным крестом, символом мученичества, на груди; он помчался навстречу смерти с такой яростью, что даже врагам своим внушил невольное восхищение. Он сражался, по сведениям историков крестовых походов, как дикий вепрь, отправив в этот день бесчисленное количество неверных в ад. Раненый, он рухнул среди своих павших товарищей. Оглашая поле боя радостными возгласами, неверные добили его, каждый хотел омыть свой меч в крови героя.

Мусульмане отрезали окровавленные головы от тел тамплиеров и, насадив их на пики, двинулись по направлению к Тверии ^[145].

Есть еще одно интересное описание событий той поры, посвященное другой группе рыцарей, которые, откликнувшись на зов великого магистра Храма, спешили сплотиться вокруг священных символов их веры: «Преодолев расстояние в две мили, они достигли города Сафет. Было прекрасное утро, но они решили не двигаться дальше, пока не послушают мессу. Они вошли в дом епископа и разбудили его, пояснив, что день уже наступил. Епископ отдал распоряжение, и старый священник облачился для богослужения. После мессы они двинулись вперед. Приблизясь к крепости тамплиеров Ля-Фев, воины увидели, что на подступах к замку разбиты палатки обители Како, они были пусты. Один из братьев-служителей отправился в замок, но и внутри не было никого, кроме двух больных, неспособных объяснить, в чем дело. Затем они двинулись в сторону Назарета и по пути встретили брата Храма, мчавшегося на коне на бешеной скорости. Он сообщил им плохие новости, о том, что главе госпитальеров отрубили голову, так же как и другим убитым братьям ордена; что спаслось только трое – магистр Храма, двое других рыцарей – и что рыцари, которых король разместил в гарнизоне Назарета, были захвачены и убиты» ^[146].

4 июля 1187 года в великом сражении при Тивериаде, или битве при Хаттине, решалась судьба Иерусалима. Тамплиеры выступили в авангарде христианской армии и первыми атаковали неверных. Войско Саладина, числом более восьмидесяти тысяч конных и пеших, по словам арабского писателя, очевидца событий, накрыло холмы Галилеи, словно огромные волны взволнованного моря. Тот же автор говорит о тамплиерах, выступивших против них на рассвете «с оружием в руках, покрытые тройной кольчугой»: «Воспламененные желанием отомстить за братьев, они двигались навстречу мусульманскому войску с шумом, подобном жужжанию растревоженного роя пчел» ^[147].

За спиной Саладина было Тивериадское озеро, его пехота стояла в центре, а легкая кавалерия пустынников помещалась на обеих флангах, под командованием Факи ад-Дина. Тамплиеры, как сообщает источник, сражались, словно львы, против неверных, и ничто не могло противостоять их мощному и яростному натиску. «Никогда, – говорит арабский кади, – я не видел более смелой или более мощной армии, и никто не был более опасен для правоверных, чем эти воины».

Саладин приказал поджечь сухую траву и кустарник на склонах холмов Хаттинского Рога, ветер понес едкий дым и пламя в сторону воинов и их лошадей. Огонь и дым усугубили и без того неважное положение христианской армии, томящейся под лучами палящего солнца и отрезанной от источников воды.

Восточные авторы, прославляющие мудрость величайшего мусульманского полководца, сравнивали эту битву с днем последнего суда: «Пыль и дым скрыли лик солнца, день превратился в ночь. Редкие вспышки озаряли толпы сражающихся; тогда можно было видеть плотно сомкнутые ряды вооруженных воинов, то недвижных, как скалы, то летящих по равнине, как грозовые тучи по небу. Сыновья рая и порождения пламенеющей преисподней, – живописали они, – разрешили их ужасную распрю; стрелы свистели в воздухе, словно крылья бесчисленных воробьев, сверкали искры, высекаемые от ударов о доспехи и скрещенных сабель, кровь, бьющая из груди воинов, заливала землю, как дождь с небес… <…> Карающий меч правоверных обратил свою мощь против неверных; верующие в Единого Бога попрали верующих в Троицу, привнеся разорение, запустение и разрушение в ряды ничтожных сыновей крещения!»