Тамплиеры. История ордена рыцарей-храмовников - Чарльз Эддисон Страница 27

23 марта, через месяц после освящения патриархом Ираклием церкви Нового Темпла в Клеркенвелле, лондонской обители госпитальеров, состоялся большой совет – заседание парламента, на котором присутствовали все епископы, графы и бароны королевства. Был также Вильгельм, король Шотландии, и его брат Давид, граф Хантингтон, и многие графы и бароны из этой отдаленной земли ^[138].

Высочайшее собрание было ознакомлено от имени короля Генриха о цели торжественного посольства, прибывшего к нему из Иерусалима. Чистосердечно раскаявшись в тяжком грехе, венценосный грешник обещал исполнить свой обет и принести покаяние – возглавить войско и отправиться во главе его на защиту Святой земли. Однако собравшиеся единодушно заявили королю Генриху, что торжественная клятва, данная им при коронации, была принесена раньше, чем папа наложил на него покаяние; что этой клятвой он обязался оставаться на родине и управлять своими владениями и что, как они считают, более спасительно для души короля защищать свою страну против варварской Франции, нежели разорить ее ради блага далекого Иерусалимского королевства. Они, однако, предложили ему выделить значительную сумму на вооружение войска для отправки на Восток, и побудили собравшихся прелатов и дворян облачиться в одеяния крестоносцев и устремиться в далекую Палестину творить богоугодные дела ^[139].

Роберт Фабиан в своих трудах процитировал занятный эпизод из хроники английского летописца аббата Джона Бромтона, в котором привел разговор короля с патриархом Ираклием:

«Наконец, король дал ответ и сказал, что не может покинуть свою землю без защиты и оставить ее на гибель и разграбление французам. Но он даст многое из своего имущества тем, кто возжелает отправиться в путь. Не удовлетворившись таким ответом, патриарх заявил: „Нужен нам человек, а не деньги; ибо каждая христианская земля посылает нам деньги, но ни одна не послала государя. И поэтому мы просим государя, которому нужны деньги, а не деньги, которым нужен государь“. Король постарался заверить его в полном содействии, но раздосадованный патриарх обрушился на него с гневной речью: „Ты правил славно, но отныне отречется от тебя Тот, от кого ты сейчас отрекся. Помысли о Нем, что Он дал тебе, и чем ты Ему отплатил: как сперва ты обманул короля Франции, а затем убил святого человека епископа Кентерберийского ^[140], и наконец отказался защищать христианскую веру“. Король был непреклонен, заявив, что не может бросить свое королевство «оттого, что сыновья мои восстанут против меня в мое отсутствие». На что патриарх ответил: „Немудрено, ибо от дьявола они пришли и к дьяволу пойдут“, чем вызвал сильный гнев короля. Не убоявшись ярости государя, Ираклий воскликнул: „Сделай же со мной то, что с Томасом Бекетом вы сделали. Принять смерть в Англии не меньшая доблесть, чем умереть от рук неверных в Сирии, ибо ты же хуже сарацина!“ – затем сел на корабль и удалился во Францию» ^[141].

Тем не менее, согласно свидетельству английского хрониста и биографа Генриха II Роджера Ховеденского, в 16 апреля патриарх сопровождал короля Генриха в Нормандию, где был созван совет правителей Франции и Англии для решения вопрос о помощи Святой земле. Оба монарха не скупились на обещания и восторженные речи, но патриарх продолжал настаивать, что его удовлетворит только присутствие короля Англии или одного из его сыновей в Палестине. Непреклонность клирика сослужила ему плохую службу – он не преуспел в своей миссии и возвратился, недовольный и разочарованный, в Святую землю ^[142].

Когда высокопоставленный прелат вернулся в Иерусалим с вестью о провале миссии, среди христиан Латинского королевства воцарился ужас. Все решили, что истинный Крест, обретенный у персов императором Ираклием, должен был быть утрачен по вине патриарха, носящего то же имя.

Свидетель тех давних событий, уроженец Палестины сообщает нам некоторые любопытные сведения, проливающие свет на жизнь и деяния высокочтимого освятителя церкви Нового Темпла в Лондоне. Он говорит, что Ираклий был необычайно хорош собой, что обратил на себя внимание матери и соправительницы Балдуина IV Иерусалимского королевы-консорт Агнес де Куртене. Она влюбилась в него и сделала его архиепископом Кесарийским. Палестинец сообщает также, что между Ираклием и архиепископом Тира возник конфликт, и чтобы разрешить его, тот отправился к папе в Рим, где был отравлен по приказу патриарха подосланным лекарем.

После возвращения из Рима Ираклий влюбился в жену торговца галантерейными товарами, жившего в Напле, в двенадцати милях от Иерусалима. Он навещал ее очень часто и вскоре после того, как началась их связь, муж ее умер. Тогда патриарх привез ее в Иерусалим и купил для нее прекрасный каменный дом. Жители знали о том, что патриарх открыто живет со своей возлюбленной и имеет от нее детей, и, ежели приезжий спрашивал, кто эта дама в роскошных одеждах и драгоценном уборе, сопровождаемая охраной, ему отвечали – Паския де Ривери, патриархесса.

«Если бы Иисус Христос, – говорит ученый автор, – увидел беззаконие и бесчестие, которые творятся в том самом месте, где он был распят, он бы не потерпел этого».