Мой отец Абдул-Хамид, или Исповедь дочери последнего султана Османской империи - Шадийе Османоглу Страница 28

С давних времен основными противниками Османской империи были две другие грандиозные империи — Российская и Британская, влияние которых распространялось и на другие государства. Первая господствовала в Азии, вторая — на морях. Для того чтобы усилить свои позиции, каждая пыталась вмешаться в политику противоборствующей стороны, что впоследствии приводило к конфликтам по всему миру.

Когда Петр Великий с основанием Петербурга перенес столицу своего царства к балтийскому бассейну, Российская и Британская империи оказались в опасной близости друг к другу, однако соседствовавшая с ними Германия, прочно защищавшая свои интересы в регионе, вывела это противостояние на берега Средиземного моря.

Важнейшая роль Османской империи в этом противостоянии стала особенно явной в реалиях Крымской войны (1854–1856). Заключенный в 1856 году Парижский мирный договор, хоть и гарантировал полную неприкосновенность нашего государства с одной стороны, с другой окончательно закреплял за территорией Османской империи статус арены политических интересов Петербурга и Лондона. Лишь при согласии на это условие страна могла продолжать независимо вести свою национальную политику.

Противостояние между Российской и Британской империями, начавшееся еще во времена Крымской войны и протянувшееся до выпавшей на время правления отца войны 1877–1878 годов, в особенности затрагивало проблему пути в Индию. Каждая из этих держав преследовала на территории тогдашней Турции свои собственные цели: британцы хотели контролировать Суэцкий канал, а русские — Босфорский пролив. После окончания Русско-турецкой войны на территорию Османской империи вторглись интересы третьего государства, укреплявшего свои позиции на международной арене, — Германской империи.

Все дипломатическое умение отца уходило на то, чтобы своевременно определить, какая из этих трех сторон начинает доминировать, а затем, по возможности, столкнуть их друг с другом. Один видный деятель тех лет, по достоинству оценивая мудрую политику отца, говорил мне следующее: «Он придерживался особого принципа: не позволять русским расширить свое влияние, не вызывать подозрений у британцев и использовать немцев в качестве козыря». Отец многое потерял в этой игре. Однако в день, когда его свергли с престола, он оставил после себя державу, границы которой простирались от берегов Адриатического моря до Индийского океана и от Арарата до Туниса. Когда историческое бедствие достигло границ нашей империи и разрушило ее, на землях когда-то великой державы оставался продолжавший верить и поддерживать традиции султаната турецкий народ. После окончания Первой мировой войны государственный аппарат страны, подобно подбитому кораблю, шел на дно, И тогда именно народ, его политические организации, а также военные и служащие спасли его и вновь подняли на поверхность.

Во времена правления моего отца начали свое существование многочисленные общественно-политические организации: «Молодые османы» ^[40], «младотурки», партия «Единение и прогресс», «Турецкое общество» — главное подразделение общества «Тюркский очаг» ^[41] (1907–1909) и другие. Порой они прибегали к отчаянным мерам, представлявшим существенную угрозу государству, и, будучи оппозиционными к власти, свергли отца с престола. Несмотря на все это, он, даже имея на руках все необходимые средства, не предпринимал против них никаких мер.

Будучи халифом — покровителем всех мусульман, отец со всей справедливостью и честностью относился к немусульманской части населения своей страны и представителям прочих религиозных направлений. Они все вносили неоценимый вклад в функционирование империи.

Отец был прекрасно осведомлен обо всех интригах, что ведущие державы плели на территории его государства, и его политика «настраивания их друг против друга» прекрасно проявила себя и во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, и в последующих событиях. Ему удалось сдерживать амбиции Российской и Австро-Венгерской империй, намеревавшихся нарушить северную границу Дуная и аннексировать Балканы, удалось спасти Кипр, Крит и Аравийский полуостров от британской оккупации, вернее, от превращения их в британские колонии, и, более того, удалось извлечь из этого положения пользу для Османской империи, что также весьма ярко характеризовало его политический курс. Что же касается Крита, над которым сильнее всего нависла угроза оккупации, то там отец принял во внимание характер греков, с оружием восстававших против опасности (первая Греко-турецкая война 1887 года). В итоге ему удалось спасти остров и уберечь его от британского захвата.

Мой отец вовремя заметил опасность, которую представляли для империи хищнические интересы Британии в Индии, на Средиземном море и в Индийском океане, и, дабы противостоять им, обратился к влиянию Германской империи, выдав немецким военным привилегии на анатолийской, багдадской и хиджазской железных дорогах. Иными словами, он сумел противопоставить немецкие силы на Ближнем Востоке британским. Визит кайзера Вильгельма II в Стамбул, где ему было оказано исключительное гостеприимство, и, более того, его поездка в Иерусалимский санджак, где кайзера провозгласили «другом» халифа триста миллионов мусульман, значительно затормозили вмешательство Российской и Британской империй и поспособствовали встрече лидеров вышеупомянутых государств для выработки компромисса в Таллине. Однако благодаря усилиям немецкой пропаганды встреча русских с англичанами на таллинском рейде стала известна как переговоры, приведшие к условному разделению сфер влияния в Османской империи. К сожалению, далее ситуация ухудшилась, и наша империя очень скоро оказалась под полным влиянием Германской. Если бы довоенные визиты Вильгельма II в Лондон, Вену, Рим, Ватикан, Афины, Стамбул и Палестину, где он в своих речах пропагандировал идеологию пангерманизма (говоря, что «будущее Германии — на море»), вкупе с таллинскими переговорами были оценены по достоинству, то стало бы понятно, что последовавшая за тем Таллинская конференция была направлена на разрешение германского вопроса. Также было очевидным, что наша сторона при этом все равно оставалась на заднем плане. Отец не мог противопоставлять свою позицию позиции партии «Единение и прогресс», мирившейся с немецкой пропагандой. Возможно, сумей он как-нибудь стабилизировать данную ситуацию, руководители держав, принимавших участие в Таллинской конференции, организовали бы еще одну, в Стамбуле, где могли обсудить германский вопрос при участии турецкой стороны. И тогда против Германской империи, использовавшей Османскую в качестве инструмента для достижения своих целей, выступили бы Британская и Российская. Ибо на этой стадии попытки Османской империи спасти свои территории на европейской почве пресекались не русскими и британцами, а немцами, в особенности Австро-Венгерской империей. Из-за таллинских договоренностей немцы, заручившись поддержкой партии «Единение и прогресс», сумели провернуть провозглашение второй Конституции, тем самым ограничив власть и возможности отца. Партия «Единение и прогресс» заняла ведущее место на политической арене, впоследствии при первой же возможности вступив в союз с Российской империей в рамках встречи в Бухлау (15 сентября 1908 года). Тем самым партийцы получили возможность инициировать провозглашение независимости Болгарии и одновременно с этим, улучив момент, позволить Австро-Венгрии аннексировать Боснию и Герцеговину (5 октября 1908 года) ^[42].