Консервативная революция в Германии 1918-1932 - Армин Молер Страница 27

Там, где понятия не находятся в парадоксальном противопоставлении, они незамедлительно становятся вольно трактуемыми. В качестве примера можно привести изданный в 1932 году Фрицем Бюхнером сборник «Что такой Рейх?». В нем различные деятели (преимущественно консервативные революционеры) отвечали на вынесенный в заголовок книги вопрос. Казалось бы, что они рассуждают об одной и той же вещи. Но выходец из Трансильвании Эрвин Рейснер заявил, что «корона немецкого Рейха может нестись только в имени его, которое сияет на кресте». В то же самое время житель Нижней Саксонии Ганс Гримм говорит: «На протрезвевшей заре едва ли можно что-то сделать с наследием германо-христианского венчания, так как оно в действительности никогда не совершалось».

Не случайно в нашем исследовании часто будет упоминаться борьба между понятием и образом: это один из важнейших духовных признаков нашего времени. Поэтому единственным процессом, действительно ведущим к основе, является распределение идеологий согласно образам. «Консервативная революция» является наглядным примером того, что привычные понятия всё чаще и чаще будут становиться пешками в игрищах неявных тенденций.

По этой причине желание всеобъемлюще и основательно охватить «Консервативную революцию» и её произведения только лишь посредством четко определенных понятий — это какое-то донкихотство, сравнимое с тем, как если бы исследователь Средневекового мира обращался только к латинским источникам. Или же, как еще более наглядный пример, тот же самый исследователь пытался бы постигнуть феномен Мастера Экхарта только через латинские документы. Каждая из подобных попыток в итоге заканчивается стремлением узнать, что же было сказано на иных языках.

Каркас, на котором покоились понятия, был разрушен и оставил понятийный мир в бессвязном хаосе. С образами дело обстоит иначе. Они, пожалуй, так же были прислонены к упомянутому каркасу, однако не были полностью от него зависимы, как это было с понятиями. У понятий было безусловное превалирование. Каркас был отмерен как раз под существующие поня-

тия, в то время как в отношении образов всё было произвольно и спорадически. Таким образом, крушение каркаса не причинило особого ущерба образам, а напротив — высвободило их. И только после этого крушения стало постепенно различимо, что у образов есть их собственный порядок.

Подмена понятия образом становится характерной даже для науки, в перспективе мы будем иметь дело с движением от понятийных к «физиономическим» наукам. Последние, как например, исследования Карла Густа Юнга, посвященные «архетипам», уже будут в состоянии нам явить другие первостепенные образы. Мы хотели бы использовать для обозначения мировоззренческих образов слово «образец», так как по сравнению с «прообразом» и схожими терминами это слово нам кажется более удачным для передачи неопределенности начала подобных исследований.

То, что в рамках «Консервативной революции» имеются подобные «образцы», становится более чем очевидно по мере того, как долгое время работаешь с материалом. В то время как внешние понятия — «оболочки», в которые нередко запрятаны образы, со временем растворяются, укутанные в них образные представления концентрируются, группируются, набирают силу. Цель нашего исследования состоит в том, чтобы показать, как некоторые из этих «образцов» стали узнаваемыми: один из них, который кажется находящимся даже выше самой «Консервативной революции», и множество «под-образцов», которые подчиняются «над-образу». Очерчивание этих «образцов» позволит нам выявить их сердцевину, и это есть самый важный процесс.

Однако нельзя не учитывать трудности, связанные с тем, что нет никаких четких методик для подобного рода действий. Если прибегнуть к помощи понятийных инструментов, то образы сразу же исчезают, что мы должны помнить еще по временам школы. И вновь нам будет не отчего оттолкнуться. С другой стороны «доработка» «образцов» не является сугубо научной задачей. Таким образом, остается лишь анализ входящих друг в друга образов и понятий, что может дать осязаемые результаты. Наша подача «образцов» при этом остается описательной и контурной — большее было бы сознательным подлогом.