Виктор Лягин. Подвиг разведчика - Александр Бондаренко Страница 27

Не вдаваясь в подробности, уточним, что это были «поляки», то есть сотрудники, работавшие по польскому направлению; «немцы» — в основном сотрудники германского отделения, безусловно уверенные в неизбежности скорого нападения гитлеровской Германии на Советский Союз; третьей «партией» являлись те, кто изначально работал по белой и националистической эмиграции и считал, что главным врагом Страны Советов являются не конкретные государства, но такие организации, как РОВС, НТС, ОУН ^[28] и прочее, как говорилось, «эмигрантское отребье». К сожалению, порой получалось так, что высоко оценивая опасность своего направления, иные товарищи явно недооценивали другие направления и опасности.

Вот и пришлось руководству НКВД двигать на руководящие должности в разведке совершенно «неангажированную» молодежь, не принадлежавшую ни к каким внутренним «лагерям» или «течениям» и не имевшую не только устоявшихся пристрастий, но и, как сказано в известном телесериале, «порочащих связей» — в лице беглых или объявленных «врагами народа» сотрудников. Последующие события со всей очевидностью доказали, что двигали-то эту молодежь с умом, выбирая из них действительно лучших, а не просто так, абы кого поставить на свободную «клетку».

Из четырех сотрудников, фамилии которых были названы Судоплатовым, про двоих — Гаранина и Леоненко — мы ничего сказать не можем, потому как не знаем. Зато нам известно, что Павел Фитин был назначен заместителем начальника разведки, тогда как Виктор Лягин, о чем уже сказано выше, — «заместителем начальника одного из отделений». Какого именно — секрета не составляет.

Не станем утомлять читателя подробным описанием тогдашней структуры внешней разведки, только уточним, что по штату 1938 года в нее входило 12 отделений, из которых семь были «географические»: 1 — е отделение работало по Германии, Италии, Чехословакии и Венгрии; 2-е занималось Японией и Китаем; основными странами Европы, не относящимся к гитлеровской «оси», — Англией, Францией, Швейцарией, Испанией и Бенилюксом (кажется, почти забытая ныне аббревиатура, означающая «Бельгия — Нидерланды — Люксембург») занималось 4-е отделение; 7-е отделение работало по Соединенным Штатам Америки и Канаде. Еще одно отделение, 8-е, занималось троцкистами и «правыми», 9-е — эмиграцией вообще. Ну а Виктор Лягин стал заместителем руководителя 10-го отделения — научно-технической разведки…

Может быть, есть смысл уточнить, что это за разведка и в чем заключается смысл ее существования?

Если рассказывать схематично, то главная ее задача — добывать информацию, наиболее важную с точки зрения обеспечения обороноспособности страны, то есть сведения о научных открытиях и технологических разработках военно-прикладного характера. Впрочем, не без основания можно предположить, что научно-техническую разведку — точнее, те государственные структуры, которые дают ей «социальные задания», — могут также интересовать технические и иные достижения не только в оборонной отрасли.

При этом не стоит думать, что научно-техническая разведка является неким советским изобретением — мол, первое государство рабочих и крестьян в своем стремлении «догнать и перегнать» не брезговало ничем, а потому его ушлые агенты беззастенчиво воровали достижения доверчивых западных ученых и изобретателей. Да как бы не так! Даже спецслужбы самых передовых и развитых стран — и те проводят аналогичную работу, причем не только в отношении противников, но и своих же партнеров. Кому же не хочется знать, чего там делается у соседа? Тем более что в политике именно это знание зачастую становится гарантией безопасности.

Информация, получаемая научно-технической разведкой, позволяет экономить время и деньги в решении каких-то весьма сложных проблем, дает возможность сопоставлять результаты работ аналогичной тематики в различных странах, знать, кто в чем имеет опережение и кто где отстает. Не будем отрицать и возможности использовать для решения какого-то вопроса чужие открытия и наработки, сделанные другими.

Можно, конечно, поморализировать (хотя мораль и разведка, как таковая, далеко не всегда чинно следуют рука об руку) — мол, нехорошо использовать незаконно полученный материал о каких-то достижениях, открытиях и пр., но давайте вспомним ситуацию с получением советской разведкой материалов по атомной проблематике, так называемый «проект “Энормоз”». Да, материалы похищались и добывались иными нелегальными способами. Но ведь те самые ученые, которые создавали американскую атомную бомбу — не все, но многие из них, — были противниками установления «ядерной монополии» Соединенных Штатов Америки и изначально предлагали передать Советскому Союзу технологии по созданию «сверхоружия». Когда же это предложение было решительно отвергнуто на официальном уровне, некоторые из них по своей инициативе (впрочем, кто как) связались с советской разведкой. В результате впоследствии был достигнут паритет и послевоенный мир достаточно устойчиво держался на двух полюсах… И кто станет утверждать, что это было плохо?

Из сказанного можно понять, что кадровые сотрудники научно-технической разведки имеют определенные отличия от разведчиков, работающих по линии «ПР» — политической разведки. Кроме огромного обаяния, предприимчивости, смелости, знания языка и ряда других положительных качеств нужно еще иметь очень хорошее образование. «У нас, кстати, и доктора наук работают, и даже академики», — скромно уточнил в разговоре с нами один из сотрудников, некогда трудившийся по линии НТР. Что ж, разведчик должен разбираться в том вопросе, которым он занимается, на профессиональном уровне — дезинформация в научнотехнической разведке может стоить очень дорого.

Но все это объяснение — весьма и весьма схематично.

Виктор Лягин, выпускник Ленинградского политехнического института, прекрасно вписался в эту структуру, впоследствии выдержав, как мы уже говорили, самые серьезные экзамены…

Между тем в Центре Виктору Александровичу работать пришлось не так уж и много, потому что в июле 1939 года он отправился в долгосрочную командировку в Соединенные Штаты Америки. Кстати, перед этим с нашим героем беседовал Лаврентий Павлович Берия — была традиция, что нарком самолично инструктировал каждого отъезжающего.

В сборнике «Виктор Александрович Лягин (1908–1943): к 100-летию со дня рождения» этот момент описывается так: «Инструктировал и провожал его сам Берия, нагрянувший по такому случаю к нему на дачу и объявивший его домочадцам, что Виктор Александрович уезжает в ответственнейшую командировку, а по всем бытовым вопросам он поможет семье лично».

Ну что тут скажешь? Какой, оказывается, Лаврентий Павлович был душка — когда хотел, разумеется! Однако… подобного эпизода не могло быть, потому что не могло быть никогда!