Индия. История, культура, философия - Стенли Уолперт Страница 27

Затем они все же составили некое подобие конституции и невероятно сложную федеральную структуру, целью которой являлся контроль центральных органов британских властей над индийскими князьями. Но все это никогда так и не заработало, эту огромную и неуклюжую систему даже не смогли вытолкнуть на испытательный аэродром. Такой громоздкий самолет никогда бы не взлетел. После того как эта суперструктура успешно пошла на дно в 1937 году, в одиннадцати провинциях британского Раджа провели выборы, на которых Индийский национальный конгресс, Мусульманская лига и десятки мелких партий выставили своих кандидатов. Эти выборы стали великим предвоенным индийским экспериментом в «провинциальной автономии». Неру и Валлабх Патель, первый заместитель премьер-министра Индии, получили под свой контроль министерства в семи провинциях. Джинна был вне себя и решил переделать Мусульманскую лигу, превратив ее в партию мусульман, основанную на одной единственной платформе — создании своего собственного мусульманского государства, своей собственной нации, того, что вскоре назовут Пакистан. Ганди в это время продолжал ткать в своем новом ашраме, расположенном в центральной Индии, где он жил в скромности и бедности, однако Верховному Совету Индийского национального конгресса это стоило целого состояния, так как они вынуждены были время от времени организовывать целые паломничества руководящих деятелей к Махатме для проведения консультации о текущем моменте и насущных проблемах страны.

Вторая мировая война ускорила процесс, который принес конец британскому Раджу, передав власть после окончания войны двум новым нациям — Индии и Пакистану. Когда в сентябре 1939 года вице-король сделал автократическое заявление о вступлении Индии в войну, Неру и его коллеги по Верховному Совету Индийского национального конгресса отказались поддержать британский Радж в этом вопросе, отдав приказ всем министерствам, находившимся под контролем конгресса, подать в отставку в соответствующих провинциях. Семидесятилетний Махатма вернулся к активной службе в качестве лидера Индийского национального конгресса, организовав целую серию сатьяграх, проведенных во время войны, что вернуло его, Неру, Пателя, а также большинство активистов конгресса в британские тюрьмы, где они и провели большую часть войны. Джинна объявил «День Освобождения», как только узнал о решении конгресса отказаться от власти в провинциях, настаивая на том, что мусульмане всей Индии должны «благодарить бога» за то, что он «избавил» их от «тирании индуистского раджа». В то время как Индийский национальный конгресс и его индуистское руководство стали «трусливыми предателями» британской Короны в самый тяжелый для Великобритании момент в глазах большинства англичан в Индии, а также в Лондоне, Мусульманская лига и ее лидер стали восприниматься как самые верные друзья. Поэтому неудивительно, что британские вице-короли и высокопоставленные политики из Уайтхолла, Вестминстера и Даунинг-стрит делали все возможное, чтобы удовлетворить то, что они считали «справедливыми требованиями» мусульманского меньшинства Индии, по крайней мере, на протяжении войны. Мусульманские солдаты составляли непропорционально высокий процент в рядах индийской армии. С начала 1940 года Мусульманская лига под руководством Джинны объявила создание «Пакистана», представляющего «всех мусульман» Южной Азии, единственной целью партии.

В 1942 году, когда японские войска стремительно приближались к восточным воротам Индии, британский кабинет министров послал в Индию сэра Стаффорда Криппса, члена лейбористской партии для того, чтобы он предложил Индии в целом «статус доминиона» сразу после окончания войны, но с одним условием, что любая провинция, которая проголосует против вступления в доминион, имела бы право «выйти» из доминиона, таким образом недвусмысленно предрекая рождение мусульманского Пакистана. Ганди и Неру были вне себя от этого предложения, угадывая в нем очертания клина раздела, вбиваемого в страну. «Если это все, что вы можете предложить, зачем вы ехали так далеко?» — спросил Ганди Криппса. Вскоре Махатма призвал всех англичан «покинуть Индию». Его мантра собственному народу была аналогично короткой: «Сделай или умри!». На следующее утро, 9 августа 1942 года, он был арестован. В трагические месяцы начавшегося после этого насилия британская индийская армия получила приказ бомбить и обстреливать с бреющего полета бунтующих индийцев в нескольких северных провинциях, особенно в Бихаре и Бенгалии. Тысячи индийцев были убиты, десятки тысяч ранены, сто тысяч или более были арестованы в ходе необъявленной войны, которую вел британский Радж против того, что перестало быть «самым ярким бриллиантом» в короне Его Величества.

Хотя большая часть индийской армии оставалась верной британской Короне, около 60 000 британско-индийских солдат, взятых в плен японцами в Сингапуре, впоследствии вступили в Индийскую национальную армию, созданную временным правительством свободной Индии, носившим название Азад Хинд (Свободная Индия), руководил им Субхас Чандра Бос. В составе этой армии они прошли с боями Бирму в надежде «освободить» Бенгалию. Войска Боса были остановлены муссонами, когда в 1944 году они уже стояли у ворот города Импхал в штате Манипур. Затем, когда дожди прекратились, союзники доставили по воздуху подкрепление, и индийская национальная армия вынуждена была отступить. После окончания войны в Красном форте Дели начался суд над «предателями» — индуистскими, сикхскими и мусульманскими офицерами Индийской национальной армии (ИНА). Неру лично выступил в их защиту, и они стали национальными героями. Британский фельдмаршал, генерал-губернатор Индии лорд Уэйвелли, и его главнокомандующий вооруженными силами к тому времени, в 1945 году, уже осознали, что британский Радж был обречен, так как ряды их армии «начали колебаться». Последние два года британского правления были направлены исключительно на то, чтобы сохранить некую «иллюзию власти», в то время как новоизбранное лейбористское правительство отчаянно пыталось найти решение того, чтобы приближающаяся передача власти в индийские руки прошла как можно спокойней.

Трехуровневая федеральная схема построения государства, предложенная в 1946 году миссией британского кабинета министров, была последней надеждой на независимое перевоплощение Индии в единое государство. Джинна фактически согласился принять этот план, даже несмотря на то, что его «Пакистан» все еще находился в зачаточном состоянии среди преимущественно мусульманских провинций на северо-западе и северо-востоке страны. Ганди также благословил план как «добросовестное выполнение» британских обещаний, данных Индии, но Неру и Патель считали, что план миссии мог значительно сократить «полную суверенную независимость» конституционной ассамблеи Индии. После этого, в августе 1946 года, Джинна, оставив все надежды на мирное урегулирование взаимоотношений с Индийским национальным конгрессом, призвал Мусульманскую лигу к началу «прямых действий». Практически это стало началом состояния гражданской войны, которой, однако, все еще можно было избежать, если бы не последний генерал-губернатор Индии, лорд Луис Маунтбеттен. Он был слишком нетерпелив, пытаясь до июня 1948 года (крайний срок, который ему дал кабинет премьер-министра Эттли) привести Индийский национальный конгресс и Мусульманскую лигу к согласию на каком-либо варианте плана, предложенного миссией британского кабинета министров в 1946 году, а затем в середине августа 1947 года стремительно принял решение в пользу поспешного раздела Британской Индии. Катастрофический раздел многонациональных провинций Пенджаб и Бенгалия, произошедший всего за десять, раскаленных до невероятия, недель, привел к тому, что десять миллионов, обезумевших от страха индусов, мусульман и сикхов вынуждены были покинуть свои дома в поисках убежища по другую сторону новой, еще даже не демаркированной «границы» между Индией и Пакистаном, границы, которая превратилась в реки крови, после того как более миллиона ни в чем не повинных людей погибли в результате межэтнических столкновений. Премьер-министр Неру поднял флаг независимой Индии над Красным фортом, построенным Шах-Джаханом в старом Дели, призывая всех индийцев помнить, что «служба Индии означает службу миллионам страждущих. Это означает конец нищете, невежеству и болезням».