Экономика России XXI века. От капитализма к социализму - Леонид Орленко Страница 27

4) ключевое положение в проекте плана занимали вопросы развития промышленности. Индустриализация должна была осуществляться прежде всего (или даже исключительно) за счет внутренних накоплений этой отрасли. В сельском хозяйстве не предполагалось существенных изменений в социально-экономическом отношении.

Вопросы руководства этим формирующимся сложнейшим социально-экономическим организмом требовали высокого уровня научного проникновения в его природу, нахождения новых решений и разработки модели того общества, к которому предстоит двигаться неизведанными еще путями.

Исключительно важное значение поэтому приобрело построение основ управления этим хозяйством, трактовка сущности планирования и в целом представление о модели экономической жизни этого общества, его первичных хозяйственных ячеек.

Декрет ВЦИК и СНК (10 апреля 1923 г.) явился первым законом Советской власти, который создавал основу функционирования государственного предприятия. Однако ни этот закон, ни последующие не поколебали то понятие государственной собственности, которое сложилось в период военного коммунизма в 1918 г. и трактовалось как прямое управление государством, непосредственная организация государством процесса производства. Позиция, рассматривающая процесс централизации не с точки зрения передачи функций управления предприятиями непосредственно в руки государства, а как централизованного регулирования хозяйством при помощи банковской системы, товарной, фондовой, валютной бирж, широкого развития акционерной собственности при наличии у государства контрольного пакета акций не учитывалась, не включалась при разработке хозяйственного законодательства и формировании хозяйственного механизма.

Резолюция XII съезда партии «О промышленности» (1923 г.) констатировала, что самый переход от «военного коммунизма» к НЭПу совершался в значительной мере «военно-коммунистическими» методами, т. е. методами администрирования, непосредственного обобществления, бюрократических решений.

Однако Государственный банк, на основе успешно осуществляемой денежной реформы, проводил в начальный период методы экономического регулирования и коммерческого расчета. Банк, руководствуясь принципами возвратности ссуд, обеспеченности кредита, ликвидности имущества, в определенной мере влиял на восстановление и развитие государственной промышленности и осуществлял этот процесс значительно эффективнее административных органов управления. С помощью кредита восстанавливались наиболее эффективные предприятия, осуществлялось формирование и перераспределение капиталов, аккумуляция накоплений и передача их государственной промышленности и торговле.

В первые годы НЭПа были созданы тресты, которые объединяли предприятия, не пользующиеся хозяйственной самостоятельностью. В «Положении об управлении заведениями, входящими в состав треста» (14 мая 1924 г.) трест рассматривался как единое хозяйственное целое, все коммерческие операции, финансирование, заключение тарифных соглашений и договор было в ведении правления трестов. В обязанности директоров предприятий входила лишь организация производства и капитального строительства в пределах, утвержденных правлением треста смет.

По мере наращивания производства во всех отраслях хозяйства расширялась сфера червонного обращения и сокращалась эмиссия совзнаков. К 1924 году четыре пятых всего обращения уже занимал червонец. Совзнаки обменивались на червонцы по курсу, установленному государством. Выпускались разменные серебряные (рубли, полтинники) и медные монеты. В феврале реформа была завершена. Червонец стал крепкой валютой не потому, что был золотым, а золотым был потому, что росло производство.

Промышленные предприятия объединялись в территориально-отраслевые тресты – Мостекстильтрест, Уралметаллотрест, трест «Югосталь», «Азнефть» и другие. В середине 1923 года работало 478 хозрасчетных трестов, из них 133 центральных, подчиненных ВСНХ, и 345 местных (на сданных в аренду иностранным предпринимателям и в совместных предприятиях работало всего несколько десятков тысяч человек). Тресты, как акционеры, создавали свои торговые объединения – синдикаты. Синдикат коммерческими методами связывал производителей и покупателей продукции. Синдикат покупал под вексель продукцию трестов и продавал (тоже под вексель) розничным магазинам. Выручка розницы в «живых» рублях гасила вексель синдикату, а тот – трестам. Тем самым все звенья цепи были завязаны на общий результат – произвести, завести, продать (цены устанавливали синдикаты) изделия потребителю. В конце 1923 года синдикаты начали снижать цены. Их прибыли стали расти за счет наращивания объемов реализации продукции. Началось снижение себестоимости продукции. Это был этапный поворот в экономической ситуации в стране. Дальше пошло уже ускорение роста хозяйства. А это, в свою очередь, укрепляло курс новой советской валюты. Синдикаты как оптовые купцы осуществляли и внешнеторговую деятельность. Например, крупнейший Текстильный синдикат, руководимый В. Ногиным, закупал хлопок в США и продавал ткани в Персию, Афганистан и на других традиционных рынках.

Восстановление промышленности шло все быстрее. За 1922/23 хозяйственный год производство выросло на 38,3 процента, за 1923/24 – на 27,5, за 1924/25 – на 56 процентов. К концу 1926 года восстановление завершилось, а тяжелая промышленность на 13 процентов превысила уровень 1913 года. Капиталовложения финансировались почти исключительно долгосрочными банковскими ссудами по планам Госплана и ВСНХ. Планы эти представляли собой «контрольные цифры» – главнейшие рубежи, которые надо достичь в очередном хозяйственном году. Много позднее подобные планы появились в западных странах под названием индикативного планирования.

С помощью кредита восстанавливались наиболее эффективные предприятия, формировались и перераспределялись капиталы. Менялась структура хозяйства. Строились Волховская, Каширская, Штеровская (в Донбассе), Земо-Авчальская (в Грузии) электростанции, автозавод «АМО» и институт ЦАГИ в Москве, текстильный комбинат в Ташкенте, расширялись Риддеровские рудники полиметаллических руд. По оценке Н. Кондратьева, «складывавшаяся система хозяйственных отношений была значительно сложнее, чем товарно-капиталистическое общество, ибо опиралась не только на принцип конкуренции, рыночные отношения, но и на принцип рационального руководства, планомерного его развития».

Невиданное шестилетнее падение российской экономики за такие же примерно сроки НЭПа было преодолено. Хозяйство восстановлено. Ни по одной из стран Европы кризис не прошелся так разорительно и ни в одной из них темпы восстановления не были столь устойчивы. В 1920 году начался кризис в Англии и США. В Германии в 1923 году рухнула марка, и пошел новый спад, новый хозяйственный кризис. С 1929 года развернулся чудовищный кризис во всем капиталистическом мире.

Коренным вопросом явилось решение (1923 г.) о праве ВСНХ распоряжаться имуществом трестов, начиная с выделения уставного капитала и ежегодного его изменения, кончая распределением прибыли. Основной капитал национализированных предприятий был изъят из оборота, полномочия по его управлению были переданы ВСНХ и другим наркоматам. Само понятие «оборот капитала» исчезло, и было заменено его прямым распределением. В результате предприятие было лишено хозяйственной самостоятельности, маневрирования капиталом и приспособления к спросу и предложению. Тресты не имели права самостоятельно ни продать, ни заложить имущество, ни сдать его в долгосрочную аренду, ни осуществлять новое строительство, они не могли вступать в экономические отношения с частными и кооперативными контрагентами. Хотя закон (1923 г.) допускал преобразование трестов в акционерные предприятия, они оставались чисто государственными предприятиями, в которые не допускался ни частный, ни кооперативный капитал. Перераспределение капитала между отраслями и предприятиями осталось в руках государства и осуществлялось административным путем, по соглашению наркомфина и ВСНХ. Банк в этих операциях выступал лишь «передаточной инстанцией», следил за поступлением процента и выполнял лишь кассовые функции.