Тайны петербургских крепостей. Шлиссельбургская пентаграмма - Андрей Синельников Страница 26

Все делалось быстро и как-то привычно. Без спешки и суеты. Со стороны было видно, что это обыденная работа дружины на привале. Однако, что-то все же отличало на сей раз действия отлаженной команды. Что-то неуловимое, почти не ощутимое, как легкий привкус горькой травы в хорошо приготовленном мясе. Морозов попытался понять, что бы это могло быть? Напрягся и начал анализировать. Через несколько минут понял. Дружина вставала не на привал. Дружина обживалась здесь навсегда! Он видел момент рождения города, который потом назовут Венец Земли. Морозов встал, отряхнул песок с портов и уверенно пошел к тропе, что сбегала с обрыва прямо к узкой полоске берега, иногда захлестываемой серой водой.

Он шел уверенно, как ходят волхвы и чародеи во всех странах, где чтят мудрость. Подойдя к кромке воды, задорно и громко свистнул в два пальца и помахал рукой молодому дружиннику в маленьком юрком челноке. Парень резко оглянулся и махнул боевому стружку, вылетевшему из-за борта головной лодьи. В стружке сидели трое дружинников, уверенно направивших нос, украшенный оскалившимся медведем, в сторону стоящего у воды Морозова. Минут через десять, одолев стремнину, они подгребли прямо к его ногам. Сидящий на носу стружка хмурый седой вой неприветливо спросил:

– Что свистишь, волхв?

– Кличу! – коротко ответил Морозов.

– Пошто?

– Значит надо!

– Кому?

– Мне.

– Что тебе надо?

– Верховный ваш нужен.

– Верховный кто?

– Никола! – неожиданно даже для себя выпалил Морозов.

– Во как! – опешил вой. – А ты кто, волхв?!

– Никола! – так же неожиданно выдохнул он.

– Тогда давай руку. Ну, ты силен! – с благоговением протянул ему руку воин.

Дружинники гребли дружно и размашисто. Морозов сидел на корме и внимательно разглядывал доспехи и одежду. Судя по доспехам, это профессиональные воины, так сказать рожденные в броне и кольчуге. Так все было подогнано или сделано под заказ для каждого, от кольчужных рукавиц до высоких мягких ичигов. На головах каждого был круглый шелом с бармицей, кольчужной сеткой, закрывающей шею. Под шеломом мягкий толстый колпак, чуть выглядывающий из-под края стальной шапки. На крутых плечах легкие кольчуги с зерцалом на левой стороне груди. На поясах висели короткие мечи и граненые кинжалы. Только у старшего была кривая половецкая сабля с затейливой рукоятью в расшитых сафьяновых ножнах. Он незаметно глянул в сторону. На борту стружка стояли в специальных гнездах высокие овальные щиты. На красном фоне ― вставший на задние лапы золотой барс с высунутым языком, золотая корона на голове. «Золотой венец», – поправил себя Морозов. На одном щите в нижнем поле виднелась бирюзовая отбивка и в ней две серебряные рыбины. Он понял, что это щит старшего воина.

Лодка ткнулась в песок на самом конце мыса. Старший дружинник выпрыгнул из нее и подождал волхва. Затем размашисто зашагал в сторону шатра. Оттуда навстречу им шел, судя по одежде и золоченому шлему, или воевода или князь. Воин остановил Морозова, придержав его за рукав. Они встали и дождались, пока владелец шатра подойдет ближе.

– Кого привел, Ставр? – не обращая внимания на Морозова, спросил тот.

– Волхва. Похоже так, – сурово ответил вой.

– Ты волхв? – повернулся к Морозову воевода.

– Я Никола! – ответил он.

– Никола?!! – воевода тоже опешил, – Тогда пошли.

Они двинулись не к шатру, как думал Николай, а к росшим отдельной стайкой соснам. Зеленые разлапистые красавицы клином выпирали к реке, будто их специально кто-то посадил здесь для того, чтобы в них сделать жертвенник или возжечь колдовской костер на берегу двух рек. Прикрытый ветвями сосен, в бору действительно стоял старый жертвенник из огромных валунов. На одном из них упавшем от времени и покрывшимся зелено-коричневым мхом, сидел человек в светло-серой рясе с откинутым капюшоном. Длинные волосы ниспадали ему на плечи. На вид человечку было лет сорок ― сорок пять, не более. Однако в волосах обильно рассыпалась седина, лицо прорезали глубокие морщины.

– Великий Базилевс, – обратился к нему воевода, – Этот человек говорит, что его зовут Никола!

Сидящий пытливо посмотрел на Морозова, словно желая проникнуть в его мысли.

– Оставьте нас, – устало велел дружинникам. Подождал, пока они отойдут, – Значит, нашли свиток? Значит, начали читать? – тихо произнес он. – Садись, гость из будущего, – Базилевс показал на валун перед собой. – И как же ты меня нашел?

– Я астроном, Иисус.

– Кто?

– Звездочет. Я высчитал тебя по танцам звездных зверей. Я нашел тебя по Вифлеемской звезде. Но почему ты здесь?

– Значит, высчитал по звездам, – не слыша вопроса, задумчиво пробормотал Иисус, – по звездам. Да они не станут врать, как люди. От них не утаишь правды. Извини, я не расслышал, что ты спросил?

– Почему ты здесь?

– А где мне быть?

– В Царьграде!

– Ну, нет, изволь меня понять, звездочет. Если тебе дадут свободу, я думаю, ты не останешься жить в тюрьме?

– Конечно, нет!

– Так почему, ты думаешь, я мог остаться рядом со своей тюрьмой? Хуже того, с плахой? Ты неправ звездочет. Лучше слушай голос звезд. Они не обманут.

– Научи меня слушать голос звезд.

– О нет, этому могут научить только звезды.

– Кто эти люди вокруг тебя? Апостолы?

– Нет – Иисус улыбнулся, и морщинки на лице не разгладились, а стали мелкими и словно разбежались в разные стороны, – Нет. Апостолы разошлись по свету рассказывать про меня сказки. Это просто братья. Вроде тех, что окружали Иоанна Крестителя, вроде Сыновей Света. Они собрались вокруг меня и считают меня своим Учителем. Кто-то пришел со мной из Царьграда, кто-то присоединился ко мне во время пути, кто-то пришел к нам уже здесь, в Заповедных местах. Ты знаешь, что мы называем эти места Сокровенными, Не ведомыми, как принято говорить у здешних людей. Невыми.

– Да слышал, – кивнул Морозов.

– Так вот, они создали вместе со мной и Марией, – он кивнул в сторону шатра, – общину, маленькое такое общество равных. Мы дали ему имя Сокровенное. Невское. Так что эти люди ― братья Невской общины. Тот, кто привел тебя сюда, ― Александр, их князь. Они зовут его Александр Невский. Он старший в этих краях. Здесь мы поставим город. Я нарек его Венцом земли, потому как далее его на север уже нет ничего. Они называют меня Басилевсом. Потому что у тех воев, что пришли со мной, на щитах был герб Иерусалима, небесного града, с изображением льва. Они верные и смелые воины. Они почитают меня почти как бога, считают, что потомство мое несет в себе священную кровь, и клянутся защищать ее даже ценой собственной крови. Но это не так. Я не священный сосуд, и во мне не хранится священная кровь…