Богоборцы из НКВД - Олег Смыслов Страница 26

31 октября 1922 года, на очередном заседании Комиссии по проведению отделения церкви от государства или Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б), где присутствовали Красиков, Смидович, Скворцов, Флеровский, Тучков и Дерибас, все присутствующие внимательно слушали доклад о положении дела борьбы с тихоновщиной. Его зачитал Евгений Александрович Тучков. После чего присутствующие постановили, «что организация новых групп, ослабившая «Живую Церковь» тогда, когда ещё тихоновских приверженцев епископов осталось правящими около 65 человек, оказалось мероприятием преждевременным, что тихоновцы, пользуясь неразберихой, стали после первого испуга приходить в себя и организовываться (правда не под открытым тихоновским флагом), а в иных местах и действовать, выгоняя обновленцев из епархиальных управлений и не подчиняются ВЦУ и много других положений неудовлетворительности этой работы.

а) Взять более твёрдую ставку на группу «Живой Церкви» коалируя с нею левую группу.

б) Усилить борьбу с тихоновщиной в чём бы она ни выражалась, хотя в сопротивлении ВЦУ в центре и на местах.

в) Развернуть широко работу по очистке от тихоновского и вообще черносотенного элемента приходских советов в центре и на местах.

г) Повести ударным порядком смещение тихоновских епископов.

д) Провести через ВЦУ повсеместное публичное признание Советской власти епархиальными советами, отдельными епископами и попами, а также приходскими советами. Предложить выполнить это к 1 Январю.

е) Предложить через епископа КРАСИКОВА прокуратуре оказывать ГПУ всяческое содействие в административной борьбе с тихоновщиной.

ж) Предложить ГПУ поставить хорошо дело с компрометацией попов здесь и на местах.

з) Находящихся в Москве на покое отстранённых епископов водворить через ВЦУ в какой либо отдалённый монастырь.

и) Поручить тов. ТУЧКОВУ в следующем заседании Комиссии сделать доклад о том, в каком положении сейчас дело Тихона, какой материал имеется, нужно ли ставить процесс его и как с ним поступить в противном случае.

к) Тов. КРАСИКОВУ к следующему заседанию сделать доклад о заграничной церкви.

л) Автокефалию национальной церкви не поддерживать до Собора. Делегировать тов. СКВОРЦОВА с кем либо от ВЦУ и ГПУ на Украину для изучения этого вопроса там и после этого, заслушав их информацию принять то или иное решение по вопросу автокефалии.

Тезисы принять, размножить, дать каждому члену Комиссии и в четверг, в 151/2 час. в приёмной тов. КАЛИНИНА собраться всем членам Комиссии у коих окажутся те или иные поправки. Поправки эти внести и в окончательной редакции тезисы передать в Агит.-проп.».

Отметим лишь, что слова «тихоновщина» и «тихоновцы» повторялись на таких вот заседаниях бесконечно. Сам же патриарх, естественно, был главной мишенью всей борьбы. Каждое его движение, как и все карательные шаги власти, направленные против него, чётко фиксировалось. Не зря же в этой комиссии присутствовал сам Евгений Александрович.

И тем не менее деятельность Антирелигиозной комиссии (АРК) (после 1929 г. вопросы религиозной политики рассматривались, как правило, на заседаниях Секретариата ЦК ВКП(б)) заключалась не только в таких вот заслушиваниях докладов о борьбе с тихоновщиной или самим Тихоном. Она была гораздо шире. Например, на её заседаниях утверждались к печати программные статьи по религиозной политике, публиковавшиеся в «Правде» и «Известиях». С её ведома организовывались антирелигиозные музеи и выставки, демонстрации и специальные акции против религии. Так в одном из докладов комиссии отмечалось проведение Комсомольского Рождества. Антирелигиозные праздники должны были стать «действительным орудием разрушения религиозных предрассудков». На заседаниях отмечалось расширение издательской деятельности в области выпуска антирелигиозной литературы. Это была не просто какая-то агрессивная пропаганда. Это была самая настоящая борьба, что называется, не на жизнь, а на смерть.

На её заседаниях рассматривали ходатайства об издании религиозных календарей, вопросы об урегулировании колокольного звона. Естественно, всё запрещалось.

Но, следует отметить, уже в 1924 году эта комиссия принимает решение о создании Союза воинствующих безбожников СССР (СВБ). Именно он и стал прямым исполнителем решений этой комиссии. А к середине 20-х годов штатные агитаторы начали пропагандировать лозунг «преодоления религии в СССР ударными темпами».

Ведь борьбу против религии считали борьбой за социализм. Это требование было сформулировано самим организатором движения, Емельяном Ярославским. Словом, антирелигиозная деятельность стала частью государственной политики. В этом случае, как и положено, был принят устав Союза безбожников, введён единый членский билет, ежемесячные членские взносы и единый для всех членов СВБ знак.

В 1929 году, на II Всесоюзном съезде безбожников в Москве, данная организация была представлена 1200 делегатами со всех уголков необъятной родины. Но чем примечателен этот съезд. Именно на нём состоялось оформление уже детского безбожного движения Юных воинствующих безбожников СССР (ЮВБ). По некоторым данным, всё в том же 1929 году юных безбожников насчитывалось более одного миллиона.

В некотором роде о деятельности такой политики в СССР можно судить по школьным сочинениям и детским письмам 20-х годов, хранящихся в Научном архиве Российской академии образования. Они и есть тот самый штрих к портрету того времени…

«Ещё у меня происходили стычки с мужиками насчёт Бога. Я с товарищами раз объяснял, что Бога нет, что человек произошёл от маленькой клеточки, а они всё это объяснили, что человека создал Бог, и всю природу тоже создал Бог, но когда мы всё-таки настаивали на своём, они злились и говорили: «Раньше в Бога верили и хлеб был, а теперь не верят в Бога, вот и хлеба нет». Или ещё так говорили: «Ступайте в пионеры-то свои, там и кормитесь». Так как мы видели уже, что мужики становятся злее, мы поспешили уйти в Народный дом, где был вечер под рождество, говорили стихи, доклады, пели, играли спектакль на тему религии».

«Я в церковь хожу только на Пасху, меня никто не посылает. Я стою в церкви с товарищами. На Пасхе мы ходим звонить на колокольню и баловаться, в шапки стреляем. В церкви не очень интересно, а только красиво, на стене висят доски, зачерченные красками. Я в церковь ходить не люблю, а если пойду, то буду баловаться (…)».

«У нас дома часто спорят о религии, церкви, попах, и никакого толку. Мать спорит с отцом. Мы спорим с отцом и матерью. Мать становится на дыбы, как заговоришь против церкви. Отец ни туда, ни сюда, велит снимать иконы, кроет попов, а сам иноща ходит в церковь, особенно на Пасху. Бабушка плачет, говорит, что всех вас Бог накажет. После таких споров мать долго ходит расстроенная, отец молчит. Недавно ругались из-за попов: принимать или не принимать. Мать расплакалась. Отец отступился. Меня посылают в церковь мать и бабушка. Отец говорит: «Как хочешь, мать только не расстраивай очень». Иногда хожу, хоть и не хочется. В школе слышишь одно, а дома другое, не знаю, как лучше. Пусть бы сами учителя поговорили с родителями. Было бы легче. Говорят все, что надо бороться, а сами не помогают. Я против религии, а бороться не умею».