Миссис Хемингуэй - Наоми Вуд Страница 25

Всю первую неделю после возвращения Эрнеста Файф тщательно просматривает разделы светской хроники. Она ищет заголовки вроде «Разрыв между маститым иностранным корреспондентом и юной журналисткой». Выискивает статьи, где бы описывалось, как «визг, доносящийся из номера, заглушал взрывы падающих на Барселону бомб». Конечно, газеты не станут раскрывать всю подноготную, но иногда в них встречаются легкие намеки на пикантные подробности из жизни знаменитостей. Файф тщательно изучает обрывки сплетен в поисках подтверждения того, что с Мартой у Эрнеста все кончено. Ничего. Пожалуй, это хороший знак.

По прошествии недели Файф уже уверена, что эта глава закрыта: увлечение Мартой осталось лишь неприятным эпизодом в прошлом. Но все-таки она набирает номер Сары Мерфи.

В трубке Сарин голос кажется еще глубже – голос кинозвезды. Так и видишь, как она вальяжно развалилась на диване в мужском халате, потягивая скотч. А Джеральд в соседней комнате пишет очередную картину. Сара, как никто из ее друзей, любит жить красиво.

– Что Эрнест? – спрашивает Сара. – Вернулся?

– Да, во вторник.

– Ну как, привез парочку контузий? Пулевых ранений? Ему оторвало пальцы на ногах и он до сих пор этого не заметил?

Файф уверяет, что с ним все в порядке.

– Слушай, он как будто притягивает неприятности. Вечно с ним что-нибудь случается, – не унимается Сара.

– В этот раз все хорошо. Он вообще приехал другим человеком. – Файф поспешно заглядывает в гостиную, чтобы удостовериться, что Эрнест не услышал ее слов. Ее муж из тех, кто умеет непринужденно болтать с соседом и одновременно следить за ходом беседы на другом конце стола. – На самом деле все гораздо лучше, чем просто хорошо, он вернулся такой… я не знаю… внимательный. Можно подумать, что он порвал со всем этим в Испании.

– А на самом деле?

– Из того, что доходило до меня, я решила, что он там с ней. Но он вернулся полный такого, пыла. Он галантен и совершенно очарователен. Утром приносит мне завтрак в постель, а днем работает. Часами смотрит на пальмы, словно они чем-то очень важны для него. Не оставляет меня ни на минуту. Просто сказка какая-то.

На другом конце провода – напряженная тишина, потом Сара уточняет:

– А сам он что ответил? Когда ты спросила его?

– О чем?

– Порвал ли он с Мартой?

– Я не спрашивала. – Файф сдерживает раздражение, умом понимая, что глупо сердиться на подругу за одно упоминание имени соперницы.

– Так провентилируй с ним это дело.

– Если я только заикнусь об этом, рухнет вся, – Файф чуть не сказала «иллюзия», но ведь тут нет ничего иллюзорного, что бы там ни говорила Сара. – Понимаешь, кажется, он вернулся, чтобы все исправить.

Опять пауза. Разве для того она звонила подруге? Чтобы та разрушила все ее надежды? А может, Файф сама на это нарывается, а Сара рада помочь?

– Ты должна убедиться, что Марта вышла из игры! – настаивает миссис Мерфи.

Хочется застонать. Рассказать, как на прошлой неделе, когда о ее ноги потерся котенок, она ощутила, как давно к ней никто не прикасался.

– Ты не должна на это поддаваться, пока не будешь точно знать, что она выведена за кадр. Я не хочу тебя ранить, но пойми, тебе может стать в тысячу раз больнее, оттого что Эрнест подал тебе ложную надежду. Что ты будешь делать тогда? Если он вернется к ней?

Нет, Сара ошибается. Эрнест навсегда покинул берег Марты. И возвратился домой.

– Это не повторится. Я точно знаю.

Файф обещает позвонить еще, чтобы поточнее уговориться на следующие выходные.

– Не забудь про коробки от хлопьев, – напоминает Сара, но как-то слишком печально, словно речь идет не о подготовке к празднику. Файф вешает трубку, с тревогой глядя на телефон, словно ожидая, что он вот-вот превратится в какое-нибудь гадкое животное.

В саду жарко, хотя уже вечер. Файф поднимается по железной лесенке к кабинету Эрнеста на втором этаже каретного сарая и легонько стучит в окно. Эрнест, оторвавшись от работы, улыбается ей. Файф показывает, будто пьет из невидимого стакана, и он кивает, смеясь ее пантомиме.

Она возвращается на кухню и наливает себе джин-тоник, а ему относит скотч с ломтиком лайма, аккуратно ставит стакан среди бумаг и целует мужа в макушку. Он все еще с головой в своей пьесе – интересно, когда он даст ее почитать? Все десять лет Файф читала и редактировала все, что он писал. И теперь не станет тревожить его, погруженного в работу. Если она и любит что-то больше, чем Эрнеста, так это его тексты.

Файф сидит за столиком у бассейна, слушая стук пишущей машинки. Деревья вокруг покрыты вуалью бородатого мха, через двор шествует павлин. Птицу подарила им Джейн Мэйсон, предшественница Марты, и каждый раз, когда павлин попадал в поле зрения Файф, ей хотелось взять винтовку и выстрелить ему в голову. С Джейн дело продлилось недолго: что-то около полугода. Это произошло несколько лет назад, и до появления Джейн Файф считала, что они абсолютно счастливы. Они всюду ездили вместе: охотились на перепелов в Вайоминге, смотрели бои быков в Андае. А когда им приходилось разлучаться, писали друг другу длинные письма, словно боясь прервать разговор. Куда бы он ни отправился, она тосковала по нему и, когда его не было, могла в любой момент разрыдаться – переходя улицу или грызя шоколад.

А потом появилась Джейн – белокурая и голубоглазая, и Эрнест зачастил на Кубу. Но Файф никогда не видела в Джейн сколько-нибудь серьезной угрозы: девица была слишком взбалмошная: однажды, поссорившись с Эрнестом, она выбросилась с балкона и сломала позвоночник. А Эрнест любил женщин здоровых и счастливых, так что его мимолетное увлечение закончилось так же быстро, как и началось.

Но энергичная, пышущая здоровьем мисс Геллхорн совершенно не похожа на тихую мисс Мэйсон. Наверху стрекочет пишущая машинка, в нос при каждом глотке ударяет горьковатый запах джина. Кусочки льда гремят в бокале, как перебитые кости. Запустив руку в волосы, Файф ощущает в них остатки дневной жары и залпом допивает коктейль.

Что за влекущая сила ему дана? Что за магнетизм заставляет женщин прыгать с балконов и отправляться на войну? Почему ради Эрнеста они закрывают глаза на измены и готовы жить втроем, лишь бы остаться с ним навсегда?