Древний Рим - Андрей Потрашков Страница 24

В древнейшем Риме все знания о богах сводились в сущности к тому, как их следует почитать и в какую минуту просить у них помощи. Обстоятельно и точно разработанная система жертвоприношений и обрядов составляла всю религиозную жизнь римлян. Существовали книги, в которых все было предусмотрено и где можно было найти молитвы на все случаи жизни. Правила следовало точно соблюдать, любое нарушение сводило на нет результаты богослужения.

Вся римская религия сводилась к обрядности; но эти обряды обставлялись множеством мелких подробностей, из которых ни одна не могла быть опущена. Всякое жертвоприношение, для того чтобы быть действенным, должно было совершаться по определенному ритуалу, и единственной заботой молящегося являлось точное выполнение всех правил. Прежде чем испросить какую-то милость, следовало определить, к какому богу в данном случае требуется обратиться. Римлянин, молясь, опасался, что мысль его плохо выражена, и поэтому старательно повторял по несколько раз одно и то же, чтобы исключить недоразумения. К словам прибавлялись жесты: когда богу посвящали храм, то держали в руках двери храма; произнося слово «земля», касались земли; когда говорили о Юпитере, поднимали руки кверху; когда речь шла о себе самом, били себя в грудь рукой. Пропущенное слово в молитве, особенно при больших церемониях, приводило к тому, что всю церемонию признавали недействительной и ее следовало начинать заново; поэтому нередко при молящемся находилось два жреца – один подсказывал слова молитвы, а другой сверялся с книгой, дабы удостовериться, что ни одно слово не пропущено. Особый слуга жреца наблюдал за тем, чтобы присутствующие хранили молчание, и одновременно трубач изо всех сил дул в трубу, чтобы ничего нельзя было услышать, кроме слов произносимой молитвы. Обряды чисто формального римского культа были так многочисленны и так сложны, что было чрезвычайно трудно не пропустить чего-нибудь. Во избежание ошибок можно было воспользоваться чем-то вроде религиозной консультации. Римская религия нисколько не заботилась о душевном настроении молящегося: значение имела только внешняя сторона, соблюдение формы. Истинная набожность не поощрялась. Молитва должна быть как можно более бесстрастной, холодной, любые отклонения, пусть вызванные искренней благодарностью божеству, считались недопустимыми. Все, что превышает установленное правилами религии, – грех, суеверие.

В отношениях римлян с богами, как и во всей жизни, проявлялся дух рационализма: религиозные обряды воспринимались как своего рода сделки – принося жертвы, римляне провозглашали: «Даю, чтоб ты дал!» Человек должен купить благосклонность небес молитвами и жертвами, но весьма некрасиво со стороны богов не даровать своей милости. Если боги не выполнят «взятых обещаний», на них сердились и… даже ругали. В своем отношении к богам римляне были почтительны, но расчетливы и осторожны: давая обет, старались не брать слишком больших обязательств, чтобы ненароком не выполнить больше того, что следует за милость богов. Римлянин аккуратно вел свои счеты с богами; он не хотел оставаться их должником, но и не желал давать им больше положенного.

Столь же осторожно и тщательно производили всевозможные гадания, которые имели большое значение в общественной и частной жизни у римлян. Перед каждым важным делом сначала узнавали волю богов, проявляющуюся в различных знамениях, наблюдать и разъяснять которые умели жрецы – авгуры. Гром и молния, внезапное чихание, падение какого-либо предмета в священном месте, приступ эпилепсии на публичной площади – все подобные явления, даже самые ничтожные, но случившиеся в необычную или важную минуту, приобретали значение божественного предзнаменования. Самым излюбленным было гадание по полету птиц. Когда сенат или консулы должны были принять какое-либо решение, объявить войну или провозгласить мир, обнародовать новые законы, они прежде всего обращались к авгурам с вопросом, подходящее ли для этого выбрано время. Авгур приносил жертву и молился, а в полночь шел на Капитолий, самый священный холм в Риме, и, обратившись лицом к югу, смотрел на небо. На рассвете пролетали птицы, и сообразно тому, какие птицы, с какой стороны летели и как вели себя, авгур предсказывал, будет ли задуманное дело успешным или потерпит неудачу. Так привередливые пернатые управляли могущественной республикой, и военачальники перед лицом неприятеля должны были подчиняться их капризам.

Эту первобытную религию называли религией Нумы, по имени второго из семи римских царей, которому приписывалось установление важнейших религиозных положений. Она была очень проста, лишена всякой пышности, не знала ни статуй, ни храмов. В чистом виде она просуществовала недолго. В нее проникали религиозные представления соседних народов, и теперь с трудом можно воссоздать ее облик, скрытый позднейшими наслоениями.

Как уже говорилось, чужие боги легко приживались в Риме, так как у римлян было обыкновение после завоевания какого-либо города переселять богов побежденных в свою столицу, чтобы заслужить их расположение и уберечься от их гнева.

Вот так, например, римляне зазывали к себе карфагенских богов. Жрец провозглашал торжественное заклинание: «Богиня ты или бог, который простираешь опеку над народом или государством карфагенским, ты, который покровительствуешь этому городу, к тебе возношу молитвы, тебе воздаю почести, вас о милости прошу, чтобы оставили народ и государство карфагенян, чтобы покинули их храмы, чтобы от них ушли. Переходите ко мне в Рим. Пусть наши храмы и город будут вам приятнее. Будьте милостивы и благосклонны ко мне и народу римскому и к нашим воинам так, как мы этого хотим и как это понимаем. Если сделаете так, обещаю, что вам воздвигнут храм и в вашу честь будут учреждены игры». Как справедливо заметил Моммзен: «… национальный характер римской религии ничего не утрачивал от того, что она с древнейших времен заимствовала от иноземцев и обряды и сущность богопочитания». Римляне с древнейших времен обменивались с другими народами как товарами, так и богами. Например, у сабинян был заимствован особый культ тациев. Вероятно, некоторые божества заимствовались из Этрурии, так как древнейшее название гениев – Лазы и название богини памяти и мудрости – Минервы, явно этрусского происхождения. Достоверно известно, что греческая религия оказалась в Риме довольно рано и приобрела гораздо большую популярность, чем какая-либо другая из иноземных религий.

Древнейшим поводом для таких заимствований послужили греческие оракулы. Язык римских богов был очень скуп, и фактически ограничивался словами «да» и «нет». А растущие потребности римлян требовали и более общительных богов. Словоохотливые греческие боги, с удовольствием дававшие советы и произносившие при этом целые изречения, пришлись здесь как раз кстати. Римляне стали запасаться такими советами на случай надобности. Копии с листочков пророчицы и жрицы Аполлона, кумской Сивиллы, были в их глазах очень ценным подарком от тех греков, которые приезжали из Кампании. Для чтения и объяснения этих пророчеств была с древних пор учреждена особая коллегия из двух сведущих людей, уступавшая по рангу только коллегии авгуров и понтификов. К этим хранителям прорицаний обращались в таких сложных случаях, когда для предотвращения какой-нибудь беды нужно было совершить богослужебное действие, а к какому богу, и в какой форме следует обратиться – не знали. Достаточно рано стали обращаться нуждавшиеся в каком-нибудь совете римляне и к знаменитому Дельфийскому оракулу Аполлона, о чем свидетельствует вошедшая во все известные италийские наречия и тесно связанная с Дельфийским оракулом древнейшая римская форма имени Аполлона – Аперта, т. е. «открыватель»; эта форма была искажением древнегреческого слова Апеллон.