Древний Рим - Андрей Потрашков Страница 23

Древнейшая римская религия коренным образом отличалась от греческой. Практичные римляне, приземленная фантазия которых не создала народного эпоса, подобного «Илиаде» и «Одиссее», не знали также и мифологии. Их боги безжизненны. Это неопределенные персонажи, без родословной, без супружеских и родственных связей, которые объединяли греческих богов в одну большую семью. Зачастую они даже имели не настоящие имена, а лишь прозвища, как бы клички, определяющие границы их власти и действий. О них не рассказывали никаких легенд. Это отсутствие легенд, в котором мы теперь видим недостаток творческого воображения, древние считали достоинством римлян, слывших самым религиозным народом. Именно от римлян пошли и получили впоследствии распространение во всех языках слова: «религия» – поклонение воображаемым сверхъестественным силам и «культ» – означающее в переносном смысле «почитать», «ублажать» и предполагающее выполнение религиозных обрядов. Греков поражала эта религия, которая не имела мифов, порочащих честь и достоинство богов. Мир римских богов не знал Кроноса, который изувечил отца и пожирал своих детей, не знал свойственных греческим обитателям Олимпа преступлений и безнравственности.

В древнейшей римской религии отразилась простота трудолюбивых земледельцев и пастухов, целиком поглощенных повседневными делами своей скромной жизни. Опустив голову к борозде, которую пропахивала его деревянная соха, и к лугам, на которых пасся его скот, древний римлянин не испытывал желания обращать свой взор к звездам. Он не почитал ни солнца, ни луну, ни все те небесные явления, которые своими тайнами будоражили воображение других индоевропейских народов. С него достаточно было тайн, заключенных в самых будничных, житейских делах и в ближайшем окружении. Если бы кто-нибудь из римлян обошел древнюю Италию, он увидел бы людей, молящихся в рощах, увенчанные цветами алтари, убранные зеленью гроты, украшенные рогами и шкурами животных деревья, холмы, окруженные особым почитанием, умащенные маслом камни.

Повсюду римлянам мерещилось какое-либо божество, и недаром один из латинских писателей сказал, что в этой стране легче встретить бога, чем человека.

По убеждению римлянина, человеческая жизнь во всех, даже в самых мельчайших, проявлениях подчинялась власти и находилась под опекой различных богов, так что человек на каждом шагу зависел от какой-либо высшей силы. Наряду с такими богами, как Юпитер и Марс, могущество которых все более возрастало, существовало неисчислимое множество менее значительных богов, духов, опекающих различные действия в жизни и хозяйстве. Их влияние касалось лишь определенных моментов в жизни человека: обработки земли, роста злаков, выращивании скота, бортничества. Ватикан открывал уста ребенка для первого крика, Кунина была покровительницей колыбели, Румина заботилась о пище младенца, Потина и Эдуса учили ребенка пить и есть после отлучения от груди, Куба наблюдала за переносом его из колыбели в постель, Оссипаго следила, чтобы кости ребенка правильно срастались, Статан учил его стоять, а Фабулин – говорить, Итердука и Домидука вели ребенка, когда он первый раз выходил из дома.

И так было во всем. Каждая неудача, хотя бы самая пустячная, каждый успех, хотя бы самый ничтожный, были проявлением гнева или благосклонности божества. Римлянин знал богиню лихорадки – Фебрис, бога Вермина, насылающего паразитов на скот, он отмечал праздник моли и мышей, ставил часовню богине кашля. Эта суеверная мелочность неоднократно вызывала насмешки у позднейших христианских «отцов церкви». «Каждый в своем доме, – говорил Блаженный Августин, – имеет одного привратника, и этого в общем достаточно, так как он человек. Но они поместили здесь аж трех богов: створки отдали под опеку Форкула, петли – богине Кардеа, а порог – богу Лименту. По-видимому, этот Форкул не умел одновременно стеречь петли и порог». Одновременно с этим, такая религиозность придавала Риму и римлянам сплоченность и спаянность перед лицом других народов. Так, выдающийся греческий историк Полибий, прибывший в Рим во II веке до н. э., писал: «Качество, которое явно ставит Римское государство выше всех остальных, – это, по-моему, сущность религиозных убеждений римлян. Я считаю, что Римское государство является сплоченным именно за счет того, что у других народов считается достойным упреков, – я имею в виду безотчетное суеверие. Все, что связано с ним, облекается в такие пышные формы и является настолько неотъемлемой частью общественной и частной жизни римлян, что ничто не может искоренить это, и это многих удивляет. Я, по крайней мере, полагаю, что эта политика, возможно, не являлась бы необходимой, если бы можно было построить государство, состоящее из мудрых людей. Но поскольку любая толпа непостоянна, преисполнена безудержных желаний, подсознательных страстей и неистовой ярости, толпу необходимо держать в руках с помощью невидимых страхов и пышных зрелищ. Поэтому я полагаю, что не наши предки действовали опрометчиво и необдуманно, насаждая в народе понятия, связанные с богами и верованиями, а современные люди являются опрометчивыми и безрассудными, когда они отказываются от этих верований».

Все римские божества были совершенно безлики. Римлянин не осмеливался утверждать с полной уверенностью, что он знает настоящее имя бога или что он может различить – бог это или богиня. В молитвах он тоже сохранял ту же осторожность и говорил: «Юпитер Всеблагой Величайший или если тебе угодно называться каким-нибудь другим именем». А принося жертву, он говорил: «Бог ли ты или богиня, муж ли ты или женщина». На Палатине (одном из семи холмов, на которых располагался Древний Рим) до сих пор стоит алтарь, на котором нет никакого имени, а лишь уклончивая формула: «Богу или богине, мужу или женщине», и уж сами боги должны были решать, кому принадлежат жертвы, принесенные на этом алтаре. Греку подобное отношение к божеству было непонятно. Он отлично знал, что Зевс – мужчина, а Гера – женщина, и ни секунды в этом не сомневался.

Римские боги не спускались на землю и не показывались людям так охотно, как греческие. Они держались вдали от человека и даже если хотели его о чем-то предостеречь, никогда не являлись непосредственно: в глубине лесов, во мраке храмов, либо в тишине полей слышались внезапные таинственные возгласы, при помощи которых бог подавал предостерегающий сигнал. Отношения между богом и человеком никогда не доходили до близости.

Одиссей, препирающийся с Афиной, Диомед, борющийся с Афродитой, все ссоры и интрижки греческих героев с Олимпа были для римлянина непонятны. Если во время жертвоприношения или молитвы римлянин закрывал голову плащом, он делал это не только для того, чтобы больше сосредоточиться, но и для того, чтобы ненароком не увидеть призываемого им бога. Умоляя бога по всем правилам о милости, прося его о снисхождении и желая, чтобы бог внял его мольбам, римлянин ужаснулся бы, внезапно встретив взором само божество.

Поклонение многочисленным богам, руководящим почти каждым шагом римлянина, состояло главным образом в строго предписанных обычаями жертвоприношениях, молениях и в суровых очистительных обрядах. В римской религии соединились боги всех племен, вошедших в состав Римского государства, но до более тесных контактов с греческими городами у римлян и представления не было о той насыщенной яркими и полнокровными образами мифологии, которую имели греки. Ни о каком свободном общении с богами для римлянина не могло быть и речи. Их можно было только просить о чем-либо. Если один бог не откликается на просьбу, то римлянин обращался к другому, поскольку их было великое множество, связанных с различными элементами жизни. Для того чтобы римский земледелец мог должным образом разобраться во всем этом, в Римском государстве были составлены так называемые Индигитамента – списки официально утвержденных молитвенных формул, содержащие имена всех тех богов, которых следовало призывать при всяких событиях человеческой жизни. Эти списки интересны потому, что они были составлены римскими жрецами до проникновения греческой мифологии в строгую и абстрактную религию римлян. Они дают картину чисто италийских верований. По словам римского писателя Марка Порция Варрона (I век до н. э.), Рим в течение 170 лет обходился без статуй богов, а древняя богиня Веста, и после воздвижения статуй в храмах богов, «не позволяла» ставить статую в ее святилище, а олицетворялась лишь священным огнем. По мере того как значение и власть Римского государства возрастали, в Рим переселились множество чужеземных божеств, которые довольно легко приживались в этом огромном городе. Римляне считали, что, переселив богов завоеванных народов к себе и воздав им должные почести, Рим избежит их гнева.