Уголовный розыск. Петроград - Ленинград - Петербург - Валерия Пименова Страница 24

Новый, 1924-й, начался для него плохо. Его поймали и осудили на шесть лет строгой изоляции. В те далекие годы, как и сегодня, некоторых заключенных отпускали на выходные дни — поощряли за примерное поведение. Заключенный Ярдов тоже получил отпуск из изолятора. Но возвращаться за решетку не собирался. Тем более что сумел выкрасть документы на фамилию Ландау.

Хмельной воздух свободы вскружил Ярдову-Ландау голову. В Курске он обокрал губернский отдел здравоохранения и направился в Харьков, тогдашнюю столицу Украинской Советской Республики, где был задержан за кражу — уже как Ландау.

Новоиспеченный Ландау оказался таким же пройдохой, как и Ярдов: на этот раз он освободился из-под стражи под расписку. Выйдя на свободу, Ярдов-Ландау сразу же забыл о неприятностях и купил билет в Киев. Архитектурные красоты и киевские каштаны мало трогали сердце нашего героя, он любил достопримечательности совсем другого рода. Глядя на сверкающие под солнцем золотые купола церквей, Ярдов думал о том, что можно поиметь, если побывать внутри. И ночью этот атеист образца 1925 года залез в костел и похитил предметы культа. Снова был задержан милицией, но опять освободился под расписку. Что-то было в его лице такое, что внушало доверие властям, — его отпускали даже без установления личности.

Покинув столицу Советской Украины, Ярдов заглянул в Белую Церковь, где похитил церковные ценности в одном из местных храмов, из чего видно, что этот предприимчивый гражданин не унывал от неудач. Из Белой Церкви Ландау выехал в Витебск. Там ничего интересного не нашел, но с досады (или чтобы не потерять воровских навыков) залез в здание военного комиссариата и прихватил ряд документов. На всякий случай…

Из Витебска Ярдов выехал в Ленинград. Здесь он встретил родственную душу — своего будущего компаньона Сергеева. Тот тоже был не в ладах с законом, успев на практике познакомиться с прелестями домзаков. Сергеев помог Ярдову достать новые документы на имя Юрченко.

Ленинград — город музеев. Знакомство с ним Ярдов начал с главного — с Эрмитажа. Внимательно прослушав экскурсовода и полюбовавшись интерьерами и экспонатами, Ярдов решил посетить музей вторично. Для этого он основательно подготовился: запасся орудиями взлома, длинной веревкой и прочими принадлежностями, необходимыми для его замысла, и отправился в Эрмитаж под видом экскурсанта. Улучив момент, он спрятался в серебряную раку Александра Невского. И после того, как публика ушла и музей закрылся, приступил к взлому заранее намеченных хранилищ.

Взломав витрины, Ярдов захватил 19 драгоценных вееров исключительной художественной и исторической ценности, серебряный ларец, украшенный золотом и драгоценностями. Затем он уложил все краденое в маленький чемоданчик, открыл форточку — и по принесенной веревке, связанной узлами, спустился во двор. Взломал замки в воротах, выходящих на Неву, и, никем не замеченный, скрылся с поджидающим его Сергеевым.

После кражи в Эрмитаже Ярдов отправился в Москву, чтобы сбыть бриллианты и прочие драгоценные камни, а обломки вееров выбросил из окна поезда, мчавшегося в Москву, прямо на железнодорожное полотно (где они потом и были обнаружены).

Лучшие силы угрозыска были брошены на розыск ценностей и воров. Оказалось, что похитители сбыли их в ювелирных магазинах, предъявив чужие документы, похищенные Ярдовым в Витебске.

Поиск воров не увенчался успехом, так как, реализовав ценности, Ярдов вернулся в Рязань и явился в исправдом, из которого ранее сбежал, пользуясь пятидневным отпуском: он заметал следы после самой крупной кражи.

В декабре 1927 года Ярдов вновь посетил Ленинград. Этот визит был отмечен разгромом музея Горного института. Сотрудники уголовного розыска, выезжавшие на кражу, были поражены вандализмом и размахом разрушений, оставленных ворами.

Шаг за шагом исследовалось место происшествия. Картина была удручающая. В комнате Геологического музея, где хранились драгоценные иконы из самоцветов, а в витринах лежали жемчужные раковины, воры, судя по всему, пробыли дольше всего. Витрины были разбиты, раздавленные раковины валялись на полу, в одной из витрин была выломана жемчужина большой ценности. На полу валялись осколки битого стекла. Эксперт снимал отпечатки пальцев с осколков зеркального стекла икон «Преображение Господне» и «Воскресение Христово» с чувством жалости и досады. Обе иконы были украшены самоцветами и полудрагоценными камнями, местами имели вкрапления самородков золота. И эти самородки были частично выковыряны и похищены.

Воры побывали также в Колонном зале Геологического музея. Здесь хранилась коллекция наиболее ценных бериллов и других ценных камней. В этом зале в наиболее торжественных случаях (под усиленным надзором) выставлялся самый ценный берилл в мире, побывавший в свое время в 80-х годах XlX столетия в руках воров и возвращенный в музей стараниями первого начальника сыскной полиции знаменитого Путилина.

Последовательность кражи сотрудникам угрозыска была ясна. Сначала преступники проникли на чердак Горного института и там попытались взломать стену, но, натолкнувшись на железные устои и двери, остановились.

Укрепив веревку на крыше, они спустились по ней до третьего этажа и через окно Колонного зала проникли в музей. Забрали ценности в большом зале и ломиками отжали дверь, ведущую в другие залы музея.

После кропотливой работы сотрудникам ленинградского уголовного розыска удалось разыскать часть украденного в музее. А воры, сбыв краденое, были уже далеко. Покинув Ленинград, они колесили по стране: Днепропетровск, Курск, Одесса, Москва. И после этого впечатляющего вояжа воры Ярдов и Сергеев опять вернулись в Ленинград.

Ярдов достал себе новые документы, прописался и стал Суховым — студентом из Харькова и даже членом ВКП(б). Его очередной визит был отмечен кражей, вернее, дерзким разгромом Главной палаты мер и весов. В зале высоких температур Ярдов и его подельник Сергеев искали платину и изделия из нее. Разрушения, сделанные в палате, принесли государству больше убытков, чем сама кража, потому что были разбиты ценные приборы. Наконец в январе 1928 года Сухов с приятелем залезли в универмаг ЛСПО и были задержаны в квартире Грибковой…

Сухову, понятно, совсем не хотелось давать показания. На допросах он отрицал все: и кражу в Эрмитаже, и разгромы в музее Горного института и Главной палате мер и весов. Признался только в краже, совершенной в магазине ЛСПО. Но когда он убедился, что изобличается отпечатками пальцев и другими материалами, собранными следствием, то признал себя виновным в совершенных преступлениях.

Допросы компаньонов на этом не закончились. Ленинградский угрозыск этапировал воров в столицу, в распоряжение отдела уголовного розыска НКВД — они подозревались в хищении из Государственного музея в Москве полотен выдающихся мастеров. Так закончилась история о бывшем судье — крупном музейном воре и его приятеле. Раскрытие этих преступлений стало большим успехом ленинградских сыщиков, которые сумели найти и обезвредить крупных воров-гастролеров, нанесших большой ущерб нашей стране.

Сотрудники уголовного розыска, принимавшие участие в раскрытии преступления: