Марк Красс - Геннадий Левицкий Страница 24

Крассу довелось сражаться с остатками консульских армий, ведомых неоднократно битыми Карриной, Брутом и Цензорином. Испанский и Марсийский легионы превосходно выдержали первый натиск и перешли в наступление. Вскоре оно закончилось повальным бегством врагов. Наиболее стойкие противники Красса полегли в начале битвы, остальные же сражались неохотно. В большинстве своем римляне, они понимали, что объединились со злейшими врагами Рима, и, в случае победы последних, город ждало полное уничтожение. Около трех тысяч человек сдалось в плен, и Красс в искупление вины приказал им напасть на самнитов. Как оказалось позже, это были последние пленные гражданской войны, которых ждала столь легкая участь.

Самниты не дали возможности Сулле порадоваться успехам своего легата. С яростью раненого зверя они набросились на его легионы. Левое крыло не выдержало бешеного натиска и начало отступать. Чтобы исправить положение, проконсул вскочил на белого коня и бросился в самую гущу сражения.

Враги заметили Суллу прежде, чем он успел воодушевить бегущих солдат. От верной смерти его спас ликтор, хлестнувший коня из всех сил — два копья воткнулись в землю за задними копытами. Сулла достал золотую статуэтку Аполлона и взмолился: «О Аполлон Дельфийский! Ты, который в стольких сражениях помог прославиться и возвеличиться счастливому Сулле Корнелию, который довел его до ворот родного города, неужели ты бросишь его теперь вместе с согражданами на позорную гибель?»

Казалось, счастье покинуло проконсула: левое крыло было разбито и отброшено к Коллинским воротам. Даже центр, состоявший из прославленных ветеранов, начал отступать. Легионеры, оказавшиеся у ворот, бежали в Рим и сеяли панику внутри города. Тогда охранявшая стены стража захлопнула ворота с помощью машины; несколько человек при этом было раздавлено. Погибло множество граждан, вышедших посмотреть на битву и не успевших вовремя укрыться. Сулла бросил в сражение последний резерв и теперь, не в силах переломить ход битвы в свою пользу, отрешенно наблюдал за происходящим.

Когда римляне лишились последней надежды, неожиданно пришло спасение.

В этой битве помощь всегда приходила в последний момент: видимо, судьба хотела показать городу, погрязшему в грехах, насколько непрочно его положение, и лишь случайность спасает Рим от гибели. До этого перед битвой очень вовремя появился Бальб, затем Сулла, теперь положение спас Марк Красс.

Глубокой ночью возвратились его легионы, преследовавшие противника, и напали с тыла на самнитов. Враги оказались в кольце, но продолжали ожесточенно сопротивляться. Битва длилась всю ночь и все утро. Войско самнитов было полностью уничтожено, несколько тысяч человек взяли в плен. Всего же с обеих сторон в сражении погибло более пятидесяти тысяч человек.

Утром нашли Понтия Телезина. Злейший враг римлян был жестоко изранен, но еще жив и в сознании. Едва над ним склонились легионеры, глаза великого самнита вспыхнули неукротимой ненавистью. Телезину тут же отрубили голову и доставили ее в Рим как самый ценный трофей.

Вся слава победы досталась конечно же Марку Лицинию Крассу, и он ожидал вполне заслуженных наград и почестей. С трудом скрывая свое торжество, легат подошел к Сулле и скромно попросил обеда и отдыха для своих воинов.

— Марк Красс, сегодня ты спас мою честь и жизнь, теперь я твой должник. Прими мою искреннюю благодарность, — признал заслуги Красса Сулла.

— Я выполнял свой долг и твой приказ, Луций Сулла Счастливый.

— Вот пример для подражания! — воскликнул проконсул. — Разбил врага, спас Рим и ничего не требует для себя. И все же я тебя награжу, Марк.

Иронические нотки в хвалебной речи Суллы заставили Красса насторожиться. Он подавил желание в очередной раз проявить скромность и отказаться от награды.

— До меня дошли известия, что ты, Марк, разрушил несчастный умбрийский городок Тудертию, хотя в этом не было надобности. Более того, почти вся добыча попала не в походную казну, а в твою собственную. Подожди оправдываться, Красс, — Сулла поднял руку вверх, приказывая замолчать, — я не хочу, чтобы меня обманывал собственный легат. Я прощаю тебе уничтожение Тудертии; можешь оставить себе все, что удалось украсть. Это и будет моей наградой.

— Благодарю тебя, великодушный Луций Сулла. Ты очень добр ко мне.

Поле битвы еще было усеяно десятками тысяч трупов, требовавших погребения, еще не смыли кровь с Коллинских ворот, а Сулла уже занимался государственными делами. Первое, что он сделал, — созвал заседание сената в храме Беллоны [14]. Сулла потребовал одобрить все его действия с момента отплытия на Восток…

Вдруг со стороны Марсова поля послышались нечеловеческие крики, словно началось новое побоище. Страхом наполнились сердца сенаторов. Они дружно повернули головы в ту сторону, откуда доносились вопли, но высокие стены храма надежно скрывали происходящее на Марсовом поле.

— Я требую внимания к моим словам, а то, что происходит снаружи, вас не касается: там по моему повелению наказывают негодяев, — сказал Сулла.

Крики и стоны, встревожившие сенаторов, издавали самниты. Всех их, оставшихся в живых после битвы, Сулла приказал собрать на Марсовом поле и перебить.

Чуть позже римляне превратили в пустыню всю территорию Самния. После Коллинской битвы вооруженного «самнита» можно было встретить лишь в цирке, ибо так именовалась категория гладиаторов, сражавшихся оружием уничтоженного народа. Так римляне еще многие сотни лет продолжали наслаждаться победой над поверженным врагом.

До битвы у Коллинских ворот Сулла милостиво относился к тем, кто переходил на его сторону, но тем беспощаднее он был с теми, что продолжали сражаться против него после поражения самнитов.

Пренесте первой испытала гнев всесильного проконсула. Защитников города давно мучил голод, но сдаться они решили лишь после того, как увидели на пике голову Понтия Телезина — единственного, кто мог им помочь. Марий Младший, чтобы избежать пленения, схватился на мечах со своим товарищем Телезином (сыном Понтия Телезина). Так оба лишили себя жизни — израненного Мария добил раб.

Всех мужчин павшей Пренесте вывели в поле и разделили на три группы: римляне, пренестинцы и самниты. В первую очередь перебили всех самнитов; из римлян предали смерти сенаторов, остальных отпустили. Сулла, лично руководивший расправой, повелел казнить также всех пренестинцев, за исключением хозяина дома, в котором он остановился. Но тот гордо ответил Сулле, что никогда не захочет быть благодарным за спасение своей жизни палачу родного города. Он смешался с толпой обреченных сограждан, тем самым, вынудив Суллу нарушить закон гостеприимства.

Долго держались жители латинского города Норбы. Лишь с помощью измены римлянам удалось проникнуть в город. Тогда защитники перебили друг друга или покончили с собой, а перед тем подожгли свои дома, таким образом лишив римлян добычи.