Марк Красс - Геннадий Левицкий Страница 23

Появление Красса в окрестностях Рима оказалось как нельзя кстати. Великая беда грозила Вечному городу.

Накануне предстоящих событий Луций Сулла встретился на Латинской дороге с Марием — сыном знаменитого Гая Мария. Битва закончилась полной победой Суллы. Из сорокатысячного войска молодой Марий потерял двадцать тысяч. Часть солдат разбежалась по окрестным городкам, Марий же с остатками войск нашел убежище в Пренесте.

Город этот славился своей неприступностью, и Сулла не стал напрасно проливать кровь своих легионеров. Он оставил у Пренесте Квинта Офеллу с приказом окружить город и ждать.

Захлопнув Мария в мышеловке, Сулла устремился к столице. На марше он разделил свои войска, чтобы ворваться в город с разных сторон, но это было излишним. После своего поражения Марий приказал претору Луцию Бруту Дамасиппу оставить Рим и спешить на помощь осажденной Пренесте.

Голодные, измученные многолетней войной и запуганные казнями, жители без малейшего сопротивления открыли ворота Вечного города.

Сулла не успел насладиться своим триумфом. Каррина, Цензорин и Брут собрали остатки своих войск, объединились с самнитами и направились к Пренесте с намерением помочь осажденному потомку великого Гая Мария. Сулла едва успел занять узкие горные проходы на пути к Пренесте. Убедившись в бесплодности попыток прорваться к городу, популяры повернули войска на Рим.

Даже во времена нашествия Ганнибала Вечному городу не грозила большая опасность. Десятки тысяч самнитов привел смертельный враг Рима Понтий Телезин. Веками тянулась кровавая вражда между Римом и Самнием, и всегда последний терпел поражение. Во времена недавних гражданских войн римляне потопили в крови самнитские общины, и теперь Понтий Телезин собрал всех уцелевших мужчин, все молодое поколение, чтобы в последний раз решить спор между двумя народами. Их целью было не просто захватить Рим, но разрушить до основания ненавистный город. «Никогда не уничтожить волков, расхитителей свободы Италии, пока не срублен лес, в котором они обитают», — сказал Телезин накануне битвы.

Рим спасло лишь то, что Телезин, не дойдя всего мили до Коллинских ворот, встал лагерем. Надвигалась ночь, и самниты отложили свою месть до рассвета. Горожан охватил страх; перед лицом смертельной опасности они забыли о вражде. Приверженцы различных партий встали в единый строй.

Утром следующего дня призывно заиграли самнитские рожки. Их звуки послужили сигналом и для римлян — из широко распахнутых ворот вышли все, кто был способен держать в руках оружие, и без промедления напали на врагов. Пользуясь внезапностью, им удалось нанести небольшой урон противнику, но вскоре положение изменилось. Женщины и дети в ужасе смотрели со стен на то, как гибли их мужья, отцы, сыновья — последняя надежда города.

Когда от защитников Рима почти ничего не осталось, на помощь прибыл отряд всадников. Как оказалось позже, это Сулла послал вперед Бальба с семьюстами конниками. Они, конечно, не смогли отбросить врагов от Рима, но все же спасли часть ополченцев и, главное, помешали Телезину и вождям популяров построить войско для битвы. Тем временем подоспел и сам Луций Сулла со всем войском. Гней Корнелий Долабелла и Луций Манлий Торкват советовали дать отдохнуть уставшим воинам, на что Сулла ответил:

— Посмотрите на колонны самнитов, покидающие лагерь, взгляните на истекающих кровью всадников Бальба и подумайте: время ли сейчас вести речь о передышке?

Войско занимало позиции прямо под городской стеной. Марку Крассу досталось правое крыло. В его распоряжение вновь поступил Испанский легион, усиленный опытными греческими наемниками. Еще один легион почти целиком состоял из марсов — самого воинственного италийского народа. Приданных ему перебежчиков и новобранцев Красс поставил позади строя, в резерве.

Сулла занялся остальной частью войска. В центре встали испытанные ветераны, участники штурма Афин, побед при Херонее и Орхомене. Левому флангу проконсул не придал большого значения: его заняли перешедшие на сторону Суллы легионеры Сципиона и прочие перебежчики популяров.

Тем временем противник, тесня Бальба и горстку римских ополченцев, покинул свой лагерь. Сулла распорядился протрубить сигнал атаки, и началось сражение за Рим — самое жестокое и кровавое со времени высадки проконсула в Брундизии.