Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России - Игорь Шумейко Страница 23

Это как раз и связано с тем, что культы, истории богов, от Зевса до каких-нибудь дриад — разнились в каждом полисе (Зевс, Афина дорийские, отличались от беотийских, фокейских и т. д.). Греческая религия без религиозной истины не запустила гонку борьбы и за научные истины.

Казалось бы: «Ну что ему Гекуба!» Но, по-моему, этот феномен заслуживает хотя бы краткого рассмотрения вследствие определенной исторической цепочки: религия и характер древних греков наложили отпечаток и на принимаемое ими христианство — то есть на православие. А уж это православие принял другой, тоже не совсем бесталанный народ, к которому мы имеем счастье принадлежать. Многие века наши предки представлялись: «Я такой-то. Греческого закону»,т. е. православный. И некоторые наши черты, предметы гордости или сокрушений, становятся чуть более знакомыми. И кратко они перечислены в книге-энциклопедии «Частная и общественная жизнь греков» Поля Гиро:

— Тот факт, что эта религия могла пережить столько столетий среди самых неблагоприятных обстоятельств, объясняется в значительной степени ее слабым влиянием на житейскую мораль, на характеры и на страсти. Ей несвойственно было стремление к неограниченному господству, которым она не могла бы пользоваться долгое время над умами, противившимися всякому продолжительному стеснению; она никогда не доводила до крайних логических выводов власть, которою ее облекало всеобщее признание современников.

То, что в религии греков было точного и определенного, носило чисто внешний характер и не имело отношения ни к теогонии, ни к философии, ни даже часто к морали; эту религию можно было примешивать ко всем актам политической и общественной жизни; она — согласно с общим духом греческой нации — приспособлялась ко всему. Религиозные мифы какого-нибудь одного государства не были обязательными для всех греков; мифы соседней страны могли даже противоречить им. Нападения, которым религиозные мифы подвергались, например, в театрах, не имели важного значения…

То же самое замечается отчасти в Греции и в настоящее время. Мало заботясь о догматах, греки, по-видимому, легче всех других народов мирятся с религиозными верованиями, отличающимися от их собственных; но в некоторые моменты они проявляют величайшую антипатию к иностранным религиям, особенно, если эти последние задаются целями пропаганды…

Учения не играют при этом ни малейшей роли, и никто не занимается ими; православная церковь также не способствует распространению этой ненависти; но весь народ, без постороннего влияния, испытывает ее во имя своей истории, никогда не отделявшей национальных интересов от национальной религии(курсив мой. — И.Ш.).

Афинская религия была суеверна, ее верования не имели метафизического основания, но они ничем не могли быть разрушены, потому что поддерживались коренными свойствами афинского народа. Эта религия, приспособленная к человеку, избегавшая крайностей, требовавшая мало усилий и сопровождавшаяся снисходительной моралью, успокаивала, как житейские тревоги, так и заботы о высшем мире…

Он (грек) чувствовал себя хорошо среди этих прекрасных вымыслов, а рассуждения философов доказывали ему, что если все вероятно, то ничто не достоверно (…)

О самых-самых первоисточниках

Возможно кому-то покажется интересным, но «Апокалипсис», «Откровение Иоанна» — не всегда являлся главной «апокалиптической» книгой. («Апокалиптической» — в современно-обиходном значении: «Где про конец света»).

Г.П. Федотов в книге «Об антихристовом добре» (1926 г.) суммирует: Апокалипсис Иоанна отнюдь не лежит в основе святоотеческой традиции, как можно было бы думать, исходя из современных представлений. Не все отцы церкви принимают Апокалипсис как каноническую книгу (напр., св. Кирилл Иерусалимский), и большинство подходит к антихристу не от новозаветных текстов, а от пророчества Даниила (гл. 7). Впрочем, Буссе, по-видимому, прав, считая, что миф об антихристе развивается в христианской церкви в значительной степени независимо от Священного Писания, на основе какой-то эзотерической, вероятно, иудейско-мессианской традиции, не закрепленной ни в одном из дошедших до нас памятников (…)

Св. Григорий Богослов (†389 г.), св. Василий Великий (†379 г.) и св. Григорий Нисский († 394 г.) хотя и цитируют Апокалипсис, но только по частным вопросам. Архиепископ Константинопольский Иоанн Златоуст (†407 г.) и епископ Кирский Феодорит (†457 г.), внесшие свой вклад в христианскую эсхатологию, ни разу не ссылались на Откровение Иоанна. А св. Кирилл, архиепископ Иерусалимский (†386 г.), в «Учении об антихристе» выражает даже намек на апокрифическое происхождение Апокалипсиса: «Антихрист будет царствовать только три с половиною года. Заимствуем сие не из книг апокрифических, но у Даниила».

Влияние эсхатологических представлений иудаизма на таковые же в христианстве сказалось, прежде всего, на толковании Книги пророка Даниила. Так св. Ипполит Римский пишет: «Все любящие истину, исследовали слова Даниила тщательно; и прочитавши их бегло, не могли бы сказать, что они лишены внутреннего смысла». Но по свидетельству архиепископа черниговского Филарета, толкование Ипполита Римского на Книгу пророка Даниила является «первым опытом толкования в христианской церкви». Отсюда следует вывод, что Ипполит здесь имеет в виду лишь иудейские толкования. Мнения Иринея и Ипполита о происхождении антихриста из колена Данова, о пришествии Илии пророка в конце мировой истории, о длине мировой истории в 6000 лет, о наступлении «мессианского царства» длиною в 1000 лет также иудейского происхождения.

Эксперты и духовидцы (Сергей Петрович Капица)

Сергей Петрович Капица — российский и советский ученый, популяризатор науки, ведущий программы «Очевидное — невероятное», главный редактор журнала «В мире науки». Доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник Института физических проблем им. П.Л. Капицы, профессор, автор 4 книг, многих статей, изобретений и открытия.

К общеизвестному факту, что Сергей Петрович сын великого ученого, Нобелевского лауреата Петра Капицы, следует добавить, что по материнской линии он внук А.Н. Крылова, русского математика и кораблестроителя, и внучатый племянник известного французского биохимика В.Н. Анри (Крылова).

Наше знакомство началось, когда Сергей Петрович пригласил меня выступить по материалам моей книги «Вторая мировая Перезагрузка» на заседании Никитского клуба ^[3], президентом которого он является со дня основания.

Я докладывал о некоторых новых взглядах на историю XX века, проблеме оценки степени виновности европейских стран в развязывании мировых войн, принципах Ялтинской системы. А вот выступление самого профессора Капицы перекликалось с темой этой книги: будущее планеты, закономерности развития человеческой популяции, перспективное прогнозирование.