На перехват! Летная книжка "сталинского сокола" - Виктор Урвачев Страница 23

Вместе с тем о том, что опасения отца были не напрасными, говорит история с полковником В. И. Сталиным, когда он в январе — феврале 1943 г. был командиром 32-го гвардейского истребительного авиаполка. Ее поведал летчик этого полка Прокопенко, о котором рассказ впереди. По его словам, «местные подхалимы-политработники» распорядились на самолете командира полка нарисовать ордена, которыми тот был награжден, и «в первом же боевом вылете немцы с удовольствие погоняли В. Сталина. После вылета полковник зло распорядился: «Убрать это художество!»

Г. Н. Урвачёв с техниками у самолета с «тигром»

В заключение темы о раскраске самолетов надо вспомнить приказ по истребительной авиации ПВО от 7 сентября 1942 г. о нанесении знаков за сбитые самолеты противника. В соответствии с ним командир 34-го иап «в целях поощрения летчиков, отличившихся в боях за Советскую Родину против немецких захватчиков » приказал «нанести положенное количество звездочек на самолеты летчиков, которые имеют на своем счету сбитые самолеты противника ». Далее шел список из десяти летчиков полка, и среди них: «Командир звена 1 АЭ лейтенант Урвачёв Г. Н., сбивший 3 самолета лично и 6 в групповом воздушном бою, нанести 4 звездочки ».

Опытный истребитель МиГ-9

Затем дотошно указывалось, что «знак наносится в центре фюзеляжа на левой стороне самолета… в форме… звезды размером 15 см… обведенной полоской шириной 1 см, нанесенной алюминиевой краской ». Но более существенным был пункт приказа о том, что «летчикам, сбившим 5 и более самолетов противника, выделить лучшие самолеты ». В то время это были Виктор Коробов (5 самолетов лично и 8 — в групповых воздушных боях) — 6 звездочек, Сергей Платов (4 самолета лично и 8 — в групповых воздушных боях) — 5 звездочек и Николай Тараканчиков (соответственно 3 и 8 самолетов противника) — 5 звездочек. Вскоре к ним присоединился Виктор Киселев — шесть звездочек, но у Тараканчикова к тому времени их было уже семь, а у Платова — восемь.

* * *

Однако для прикрытия Москвы требовались новые самолеты, и КБ «МиГ» работало над заменой у МиГ-3 двигателя с водяным охлаждением, снятого с производства, на имевшийся двигатель воздушного охлаждения. К весне 1942 г. была построена опытная серия из пяти самолетов МиГ-9 с этим двигателем, и три из них направлены для войсковых испытаний в 34-й полк.

В связи с этим 20–28 августа 1942 г. отец совершил на одном из этих самолетов 15 полетов, в ходе которых выполнил стрельбу по наземной цели — щиту и упражнения по боевой подготовке. Поэтому его портрет и копия соответствующей страницы летной книжки были уже в наше время выставлены в музее конструкторского бюро «МиГ». При этом работники музея обратили внимание на следующую запись:

27.08.42, МиГ-9. Патрулирование, 1 полет, 44 минуты, высота 5000 м.

По их словам, это подтверждение принципиально важного для истории КБ факта участия опытного истребителя МиГ-9 в боевых вылетах. Однако самолет показал неудовлетворительные характеристики и не был принят на вооружение. В 1946 г. под названием МиГ-9 пошел в серию другой самолет — первый советский реактивный истребитель.

Летчики 34-го иап продолжили боевую работу на МиГ-3, и отец в сентябре совершил на нем 27 боевых вылетов на патрулирование и перехват противника, а также 6 полетов на У-2 между Калинином, Торжком и Клином, разыскивая место гибели 8 сентября старшего сержанта Ю. К. Максимова.

В тот день отец и сержант Белоусов парой взлетели с аэродрома Клин на перехват высотного разведчика и преследовали его, ориентируясь по инверсионному следу, но не догнали. Однако после этого противника атаковали младший лейтенант Г. И. Федосеев и старший сержант Ю. К. Максимов, которых подняли ему навстречу со второго аэродрома полка — Алферово.

После трех атак вражеский разведчик с дымящимся мотором и преследовавший его Максимов скрылись в облаках. Федосеев, не найдя самолеты ведомого и противника ни над облаками, ни под ними, вернулся на аэродром один. Поиски летчика отцом на У-2 тоже успеха не имели. Через две недели пришла справка очевидца, который видел, как тогда из облаков вывалились и упали за линией фронта два горящих самолета — наш истребитель и бомбардировщик противника. Эта справка была расценена как подтверждение тарана, совершенного Юрием Максимовым в облаках.

В октябре — декабре у отца всего 26 боевых вылетов, остальные инструкторские и учебно-тренировочные, а командир полка в служебной характеристике пишет о нем: «Летчик отличной техники пилотирования, летает днем и ночью в любых метеоусловиях ». Однако в авиации неприятные неожиданности могут поджидать любого летчика, и в его летной книжке, в разделе «8. Катастрофы, аварии, поломки, вынужденные посадки и прочие происшествия» появляется запись:

17.12.42, МиГ-3. Поломка: При взлете закипел жидкостный охладитель. Летчик пошел на посадку и из-за недостатка высоты посадку произвел на не укатанную часть аэродрома на «живот».

Расследование показало: «Перед вылетом по тревоге не была снята заслонка водорадиатора ». Вывод: «Технику лейтенанту Шилову арест на 8 суток домашнего ареста с удержанием 50 % зарплаты за каждый день ареста и за принесенный ущерб произвести удержание 25 % зарплаты в течение 3-х месяцев ». Надо полагать, это означает, что война войной, а деньги счет любят, и ущерб требует возмещения.