Виктор Лягин. Подвиг разведчика - Александр Бондаренко Страница 22

Ну, это всё так, схематично и только один из аспектов… А в общем, повторим, что по многим причинам разведка раскрывать своих секретов не любит.

Так, например, нам известно, что после своего прихода на службу в 5-й отдел ГУГБ НКВД Лягин несколько раз «выезжал в краткосрочные командировки за рубеж для выполнения специальных разведывательных заданий по линии научно-технической разведки». Но в каких именно странах побывал Виктор, в какие сроки, какие задания он при этом выполнял — остается тайной. Зачем противнику знать, при чьей именно помощи получил он какие-то материалы, а также и то, что тщательно охраняемые кем-то секреты давно уже нам известны? Если разведчик не «засветился», то о нем, как правило, никто и не знает… И, к сожалению, в большинстве случаев не узнает — как бы ни были велики его заслуги. Точнее, совсем даже наоборот: чем больше заслуги — тем меньше известности. Недаром же девизом Службы внешней разведки Российской Федерации являются слова: «Без права на славу — во славу державы».

И тут, наверное, стоит более подробно рассказать, что представляла собой советская разведка в конце 1938-го — начале 1939 года, а также вспомнить о судьбах людей, которые в ней в те времена служили.

* * *

Именно в то время Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановления «Об изменении структуры ГУГБ НКВД» и «Об улучшении работы Иностранного отдела НКВД», имевшие к разведке непосредственное отношение. В итоге за один только 1938 год внешняя разведка, о чем мы уже говорили, сменила три наименования: 7-й отдел ГУГБ НКВД СССР, 5-й отдел Первого управления НКВД СССР и 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР. Как часто у нас бывает, что-то тут делалось «под личности» — 22 августа первым заместителем наркома Ежова был назначен Лаврентий Павлович Берия, а 29 сентября он к тому же возглавил и воссозданный ГУГБ, в состав которого вошли все оперативные, «чекистские» подразделения — разведка, контрразведка и пр., которые, таким образом, были выведены из-под контроля наркома Ежова, недавнего сталинского любимца, стремительно терявшего доверие вождя.

В руководстве разведки в том самом году также происходила изрядная свистопляска, какой ранее никогда не бывало. Абрам Аронович Слуцкий ^[21], возглавлявший разведку с середины 1935 года, скоропостижно скончался в своем служебном кабинете 17 февраля 1938-го — официально — от сердечного приступа, хотя шепотом предполагали разное. Знакомый уже нам Сергей Михайлович Шпигельглас исполнял обязанности начальника отдела до июня, после чего его сменил Зельман Исаевич Пассов ^[22], на смену которому 2 ноября пришел Павел Анатольевич Судоплатов — однако уже через месяц его сняли с должности, а разведку возглавил Владимир Георгиевич Деканозов ^[23]… Пять руководителей всего за один только год! И ведь известно, что когда сменяется первое лицо, начинаются перемены и по всей «вертикали».

Можно уточнить, что подобное в разведке повторилось только в «судьбоносном» 1953 году — году смерти Сталина, ареста Берии и коренного разворота всей государственной политики…

Ладно, политика — политикой, а людям-то как в таких условиях работать?

Но ведь работали — и достаточно результативно! Однако…

«Успешную в целом работу советской внешней разведки в предвоенные годы серьезно подорвали обрушившиеся на нее репрессии. К 1938 году были ликвидированы почти все нелегальные резидентуры, связи с ценнейшими источниками информации оказались утраченными. Впоследствии потребовались значительные усилия, чтобы их восстановить. Однако некоторые источники были потеряны навсегда. Порой в “легальных” резидентурах оставалось всего 1–2 работника, как правило, молодых и неопытных. Аресты создали в коллективах обстановку растерянности, недоверия и подозрительности».

Известно, что в том самом 1938 году на протяжении целых 127 дней из разведки в Кремль не поступило ни одного информационного сообщения — работать было некому!

Почему? Да потому, что хотя бы «на январь 1939 года было арестовано 92 и уволено 87 сотрудников центрального аппарата, отозваны из резидентур и находились в распоряжении центра 67 оперативных работников».

Впрочем, пресловутые репрессии давно уже стали у нас «общим местом», и на них немало чего списывается — как прежде на козни «врагов народа». Но вот о каком важном моменте писал генерал-лейтенант Судоплатов, кстати, сам подвергшийся репрессиям — однако уже в послесталинские времена, а потому проведший опасный для нравственного здоровья период «оттепели» в «местах не столь отдаленных». Так вот что писал этот один из бывших руководителей советской разведки:

«Мы, к сожалению, в 1938–1939 годы вынуждены были прибегнуть к консервации ряда важных источников нашей разведки в Германии, Франции, Англии, США, Маньчжурии в связи с бегством и предательством ряда руководящих работников, резидентов советской разведки и органов безопасности в 1937–1938 годах — Орлова-Никольского, Кривицкого, Порецкого-Рейсса, Штейнберга и Люшкова ^[24]».