Венеция Казановы - Сергей Нечаев Страница 22

Четырнадцатилетняя Катерина Капретта очаровала Казанову, и он принялся за ней ухаживать.

Филипп Соллерс («Казанова Великолепный»):

«Он увозит свою очаровательную подружку в сад на остров Джудекка. Там они бегают по траве наперегонки — выигравшему достаются ласки, но вполне невинные, ничего серьезного, она же ребенок».

Остров Джудекка (Isola della Giudecca) отделен от Венеции широким одноименным каналом (Canale della Giudecca). Считается, что название Джудекка идет от слова «giudei» (иудеи), так как на этом острове в свое время жило много евреев из Константинополя. В XIII веке они получали здесь нечто вроде почетного гражданства Венеции — их ситуация была совсем не похожей на ту, что позднее сложилась в еврейских гетто. Аббат Москини, автор нескольких книг о Венеции, категорически не согласен с этим.

Аббат Москини («Путевые заметки о городе Венеция и окрестных островах»):

«Этот остров, который раньше назывался Spina Longa, потом стал называться Джудекка, возможно, по имени одного из пригородов Константинополя. Но он взял это имя не от евреев, так как они там никогда не жили. Остров стал Джудеккой задолго до того, как евреи поселились среди нас».

По другой версии, в IX–X веках остров выполнял роль своеобразного «101-го километра» для giudicati — виновных или осужденных.

Остров всегда славился своими живописными садами и парками, он весь утопал в зелени и был излюбленным местом отдыха венецианской аристократии до того, как вошло в моду строить загородные виллы на берегах Бренты.

Сейчас на Джудекку можно попасть за несколько минут на вапоретто (vaporetto) — маршрутном теплоходе. A когда-то сюда уезжали в поисках покоя и избавления от жизненной суеты. Здесь жил Микеланджело, бежавший в Венецию после поражения Флорентийской республики в 1529 году. Сюда уехал из Венеции Альфред де Мюссе, чтобы вылечить израненное сердце после того, как его бросила смуглая черноволосая красавица Аврора Дюдеван, обладавшая магнетической силой и более известная под псевдонимом Жорж Санд.

Во времена Казановы это было тихое место с монастырями, которые сейчас упразднены (в XIX веке они были превращены в женские исправительные колонии и фабрики), и несколькими литературными и философскими академиями, которые еще функционируют. Увы, сегодня Джудекка практически вся застроена, и только на юге можно найти жалкие намеки на сады, превратившиеся в крошечные палисадники.

Вдоль канала Джудекки тянется набережная в основном с невыразительными домами, среди которых глаз останавливается прежде всего на церкви Реденторе (Redentore). Она была возведена по решению Сената в ознаменование избавления Венеции от чумы 1576 года, унесшей около пятидесяти тысяч жизней.

Классической формы фасад, построенный по проекту падуанского архитектора Андреа Палладио, украшен колоннами и усложнен фронтоном. В нишах расположены скульптуры святого Марка и святого Франциска.

Церковь Реденторе — яркий образец архитектуры позднего Возрождения. Церковь имеет в плане форму латинского креста. Интерьер украшен колоннами, на которые опираются купол и своды. С этой церковью связаны традиции праздника Реденторе, отмечаемого в третье воскресенье августа. Открывался праздник обычно службой, на которой ранее присутствовал дож, а к вечеру он превращался в народное гулянье на канале Джудекка и на лагуне.

Самое заметное здание на Джудекке — церковь Санта-Мария-делла-Презентацьоне (Santa Maria della Presentazione), более известная как Дзителле (Zitelle). Она тоже была построена по проекту Андреа Палладио, но уже после его смерти. «Zitelle» означает «старые девы». С трех сторон кубическая церковь окружена зданиями приюта для девушек-сирот, которых здесь обучали плетению кружев и пению.

Итак, Джакомо Казанова часто возил Катерину Капретту на остров Джудекка, где они гуляли в тени деревьев и разговаривали обо всем на свете.

Ален Бюизин («Казанова»):

«Девушка по-ангельски невинна, и вот наш обольститель не решается насладиться своим сокровищем, как сделал бы циничный распутник. Он еще не подозревает, что ввязался в духовном отношении в значимое и решающее приключение: не будь его, все в его жизни было бы по-другому, признается он сам. Милые прогулки в красивом саду Джудекки, любезная болтовня, состязания в беге с очаровательными призами, тонкие блюда. Желание Казановы растет, и он ни с того ни с сего предложил ей сочетаться браком перед Богом как единственным свидетелем, не проходя через канцелярию и церковный ритуал. Она согласилась, нимало не колеблясь. Нерастерявшийся Казанова тут же убедил ее скрепить семейные узы, отправившись в постель и освятив договор плотью».

Казанова явно влюбился, и чем больше он убеждался в невинности К.К., тем труднее ему было решиться ею овладеть. И тогда он не придумал ничего лучше, как предложить ей руку и сердце.

Филипп Соллерс («Казанова Великолепный»):

«Жениться? А в общем, почему бы нет? Но пусть свидетелем нашего брака станет Бог, этот ненасытный вуайёр. В этом будет вся пикантность сцены. И вот парочка возвращается на постоялый двор. Дело происходит на острове, в понедельник после Троицына дня. В постели».

Джакомо Казанова («История моей жизни»):

«В экстазе от обуявшего меня восторга, я пожирал пламенными поцелуями все, что видел, перебегая от одного места к другому, не в силах задержаться ни на одном от жадного желания быть сразу повсюду и сожалея о том, что мои губы отстают от моих глаз».

Короче говоря, Казанова, в конечном итоге, поступил как хищник (и мы видим, насколько ошибочен классический тезис о том, что он якобы был всего лишь «игрушкой» женских желаний).

Джакомо Казанова («История моей жизни»):

«К.К. героически стала моей женой, как и подобает каждой влюбленной девушке, потому что в наслаждении, когда осуществляется твое желание, упоительно все, даже боль. Целых два часа я не расставался с нею. Она изнемогала снова и снова, а я причащался бессмертию».

Можно назвать произошедшее «причащением к бессмертию», а можно — обманом и даже изнасилованием несовершеннолетней. Тут все зависит от того, с какой стороны смотреть. Впрочем, у родителей четырнадцатилетних девочек, попавших в руки вдвое старших по возрасту мужчин, мнение по этому поводу всегда однозначно.

Ален Бюизин («Казанова»):

«К несчастью, уже 11 июня, и «Ферия» — период года, когда в Венеции ходят в масках, — подходит к концу. Отныне открытые встречи влюбленных станут опасными. Рано или поздно семья К.К. обо всем узнает. Решившись не терять ее, настолько страстно он влюблен, Казанова хочет устроить законный брак, и ему, снова благодаря оракулу, удается убедить господина Брагадина встретиться с отцом К.К. для форменного сватовства. Отец отказал наотрез. Его дочери всего четырнадцать лет, она слишком молода. Более того, он хочет, чтобы будущий зять выглядел солидно, что совсем не относится к Джакомо, доходы которого полностью зависят от счастья в игре: он делит пополам банк в фараон с неким Антонио Кроче, профессиональным шулером. Суровый отец запирает К.К. в монастырь на Мурано на четыре долгих года. В кои-то веки наш повеса имел серьезные намерения, и ему дали от ворот поворот».