Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира - Ольга Грейгъ Страница 21

— От результатов этой поездки зависит твое очередное звание.

Генералу Круглову ни к чему, чтобы информация о наркотиках и причастности к наркотрафику Ады Андреевны вышла из-под контроля. Никакой огласки вообще быть не должно! И теперь решить эту проблему должен был свой человек, имевшийся у генерал-лейтенанта госбезопасности Юрия Владимировича Круглова в Ленинграде, — подполковник госбезопасности Шумилов. Если все пройдет гладко, Шумилову обеспечено большое будущее. Но не сразу, сдерживая течение своих мыслей, решил для себя Круглов. В этой структуре успешно можно работать только с зависимыми, сделал вывод генерал Круглов, отрицая в душе, что и сам он давным-давно, со всеми потрохами, со всеми грязными и пакостными делишками, полностью зависит от Папы Сени.

…Подобных операций в жизни Шумилова было несколько. Чаще Шумилов выполнял те задачи, которые он ставил самому себе, не дожидаясь открытых приказов. Сметливость проявлял. В ликвидации «слишком зарвавшегося» работника своими, особыми способами. Разработку и подготовку подобных операций и должен был осуществлять Шумилов. Чтобы неугодный исчезал так, словно его никогда и не было. А документы относительно проведения таких операций откладывались в особый сейф и больше не вспоминались. Дело же само собой постепенно затухало, родственникам объясняли, что произошел несчастный случай, трагедия, мол, приключилась. Ушел, к примеру, человек в район болот и утонул. Достать невозможно… Благо в Ленинградской области с болотами и озерами проблем не существует…

Свое подозрение, что исчезнувшая также гражданка Любовь Кирсанова может быть утоплена старшим лейтенантом милиции Вороновым, в этот день высказывали оперативники группы полковника Дырмана. Иосиф Ильич чуть не психанул на своих людей, убедив, что вряд ли офицер милиции станет топить подследственную, дело на которую так и не заведено. Скорее всего, он ее укрывает, в надежде, что та даст показания на Аду Андреевну. Возможно, так оно и есть. Эх, прохлопали, ребятушки, проспали. Иосиф Ильич запереживал, ведь коли что, спрос с него. А если такие показания уже существуют? И надежно запрятаны? А что, если милиционер захочет испытать судьбу и начнет шантажировать члена Политбюро товарища Ютвакова? Тьфу-тьфу, чтоб тебе… Тогда точно он, полковник Дырман, с головой, пробитой как решето, окажется в этих гиблых упокойных болотах.

Он боялся даже подумать о том, что старший лейтенант милиции Воронов, этот поборник справедливости, — как его характеризовали на работе, возьмет да и, не дожидаясь наказания для Ады Андреевны от «самого справедливого в мире» советского правосудия, сам учинит возмездие. И, как в не такие уж давние годы, когда Иосиф Ильич начинал свою службу в органах, без суда и следствия… приведет свой собственный приговор в исполнение. Этот может, да, может… От подобных мыслей волосы на голове Иосифа Ильича вставали реденьким ершиком.

Ближе к вечеру оперативная группа полковника Дырмана, остановившаяся по командировочным удостоверениям в единственной в городке гостинице, в той самой, где этажом выше проживал кавторанг Румянцов, любезно сообщила администратору, что ближайшую ночь проведет за городом. Вернее, встретятся по ранней договоренности с приятелями у ближнего озера, наладят шашлыки и рыбалку. Знамо дело, самый мужской интерес. В укромных местах у Ближнего озера, как его называли местные, часто проводили время жители Лахты, выезжая на природу отдохнуть и порыбачить. Ничего удивительного в словах постояльцев не было. Предупредили, и славненько.

Об оперативной группе из четырех человек во главе с полковником госбезопасности Дырманом кавторанг Иван Михайлович Румянцов должен был проинформировать свое начальство. Но он отложил донесение в силу того, что усомнился в полномочиях руководителя этой группы, и ждал дальнейшего развития событий. Недолго ждал, не больше суток.

И события не замедлили произойти…

К началу следующего рабочего дня в отделение милиции позвонил егерь местного лесничества и заявил, что несколько часов назад, на зорьке, в 46-м квартале второго кордона, недалеко от озера, плавно переходившего в болото, он ясно слышал стрельбу. Однако не рискнул направиться туда, где раздавались трескучие автоматные очереди. А сел на мотоцикл и выехал, чтобы добраться до ближайшего телефона и доложить. Почему после момента стрельбы прошло уже несколько часов и что он сам делал все это время, егерь объяснить не смог.

Приехавшему в райотдел милиции старшему лейтенанту Воронову тут же доложили о поступившем сигнале; и тот, испросив у начальства в помощь группу усиления, отбыл на место предполагаемой стрельбы.

Добравшись к месту назначения, Воронов и группа усиления тщательно обследовали несколько километров побережья озера, двигаясь по направлению к болотам, но не обнаружили никаких признаков ни пребывания здесь какой-либо группы людей, ни тем более стрельбы из автоматов.

Воронов отпустил группу, и когда его люди скрылись из виду, вышел на полянку, прогреваемую скупым в эту пору года солнцем, и сел на широкий пенек. Пока его группа обшаривала каждый сантиметр лесной площади, он успел оставить метку в укромном месте и сейчас явно кого-то ждал.

Где-то через полчаса на поляну, неслышно раздвинув раскидистые еловые лапы, вышли братья Суховы. Все мужчины выглядели устало, но в тонких морщинах лиц, в размеренных, основательных движениях рук проскальзывало удовлетворение. От троицы даже на расстоянии веяло животной силой, так что будь тут девица с лукошком, как в русских сказках, залюбовалась бы богатырями, медленно и застенчиво краснея.

— Все чисто, Витек, — отчеканил один из братьев.

— Да уж знаю, молодцы. Профи, что скажешь. И дал Бог родственничков. Только как это теперь соотнести с моей совестью?

— Твоя совесть, Витек, пусть спит спокойно. Иначе бы тебе в этих болотах спать пришлось.

— Однако это еще не конец дела. Не усугубили ли наше положение?

— Не наше, а твое. Твое положение, Витя. Это ты у нас страж закона. А мы так, мелкие леспромхозовские сошки.

— Скажете. Поди разбери, кто вы на самом деле. И кому служите.

— Ну ты, брат, даешь.

Иван и Богдан переглянулись. Но замечание старшего лейтенанта Воронова не вызвало у них озабоченности. Казалось, эти ребята были из тех, кто один за всех и все — за одного. Более похожие на вояк или даже на бандитов, приехавших на стрелку, чем на простых советских работяг из леспромхоза, они еще раз переглянулись и дружно рассмеялись, переходя на басы. Один из них, похлопав Виктора Васильевича по плечу, достал принесенные с собой нехитрые припасы, разложив у пня закуску, нарезав хлеб, мясо, помидоры и еще какую-то снедь, поставил две бутылки «беленькой». Виктор с удовольствием с ними пообедал, едва пригубив водки, хотя ему явно хотелось вмазать, то ли успокаивая тем самым свою милицейскую совесть, то ли разогревая неведомое доселе удовлетворение. Но впереди его ждал не отдых, а дела: нужно еще было доехать до города, встретиться с кавторангом, выяснить насчет «окна» для его любезной Любушки. Пока она здесь, он не может быть спокоен.