Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира - Ольга Грейгъ Страница 20

Почти в одно и то же время, когда из Ленинграда по приказу генерала госбезопасности Петропольского с целью «остановить беспредел» сотрудника милиции прибыла оперативная группа полковника Дырмана, в небольшой городок Лахту въехал еще один человек. Напрямую заинтересованный в развитии событий и получивший особые полномочия из Москвы.

Прибывший инкогнито из Ленинграда подполковник госбезопасности Василий Петрович Шумилов не был включен в состав опергруппы. Прошедший, как говорят, и Крым, и Рым, и медные трубы, он приехал исполнить свою зловещую миссию в случае, если Дырман и его ребята не выйдут на Аду Андреевну в течение дня.

За годы службы в органах Шумилов многое познал. А то, что было ему не известно, он осознавал как бы интуитивно, по наитию. Как правило, его коллеги имели двойную, а то и тройную легенду, и какая из них ближе к истине — не всегда могли осознать и сами их участники. А Шумилов жил не по легенде (хотя легенды, в случае надобности, появлялись и у него). Но то, что подразумевалось под отсутствием легенды, на самом деле было выработанной им технологией его личной и мало кому известной жизни. В КГБ он пришел, отслужив на Дальнем Востоке в погранвойсках срочную службу. Тогда он, еще старший сержант запаса, как недавний комсорг заставы пришел в райком комсомола. Секретарь райкома предложил ему возглавить комсомольскую организацию в родном селе Костромской области, в колхозе «Заветы Ильича».

Во время беседы с ним в просторный кабинет, устланный традиционной красно-зеленой дорожкой, вошли двое молодых людей. Как оказалось впоследствии, оба — инструкторы этого же райкома комсомола. А еще через несколько дней за Василием заехал «уазик», находившийся за рулем мужчина средних лет, представившись сотрудником КГБ, завел долгую и обстоятельную беседу. В процессе которой и предложил ему обучение в специализированном учебном заведении КГБ, а затем и службу.

Василий недолго думая дал согласие и стал слушателем Высшей школы КГБ СССР. По окончании которой несколько лет проработал в одном из районных отделов УКГБ по городу Ленинграду и Ленинградской области. Выполнял совсем несложную работу. Ему пришлось курировать один из заводов научно-технического производственного объединения «Большевик», основной продукцией которого были печатные платы для радиоэлектронных приборов военного назначения. Все работавшие там люди были тщательно проверены, все получили доступ к секретным работам. Самым секретным цехом на предприятии считался сотый цех.

Однажды к Василию поступила информация, что работница сотого цеха ведет недозволенные разговоры среди своих подруг. Которые можно расценить как разглашение государственной тайны. Что произошло дальше, Василий старался никогда не вспоминать. Работница оказалась девицей столь красиво-притягательной, столь сексапильной, что Василий Петрович, избегавший серьезных отношений с женским полом, на этот раз безоглядно влюбился. Что чуть не привело его к краю бездны, за которой находится дверь, ведущая в невразумительное вечное безмолвие.

Но какая-то таинственная сила спасла его. Впрочем, он знал какая.

В один из дней Василий Петрович Шумилов был вызван к одному из заместителей начальника Ленинградского УКГВ. Генерал-майор, нелюбезно встретив прибывшего, лишь произнес:

— Иногда бл…ство хуже предательства.

После чего Шумилова отправили в Москву, поселив «провинившегося» на загородной даче, конечно же, принадлежащей КГБ СССР. Долгое время никто никуда его не вызывал, он уже устал мучиться в догадках, выстраивая различные варианты своего прошлого и будущего. В какой-то мере утешало то, что трое работавших на даче сотрудников относились к нему благосклонно и почти доброжелательно.

Но однажды около трех часов ночи Василия Шумилова разбудил вошедший в комнату немолодой мужчина. Он подождал, пока сонный справится с одеждой. Василию удалось приглушить волнение и собраться с мыслями, по-военному быстро застегнув все пуговицы и поправив пояс брюк. Оба сели за стол.

Нежданный гость, исполняя не слишком приятную для него миссию и отчего-то предварительно пожевав тонкие губы, наконец сказал:

— Шумилов, я не буду представляться. Таким, как ты, не представляются. Таких, как ты, в нашей организации ликвидируют. Я пришел тебя об этом уведомить. Но, к сожалению, уже буквально подъезжая к даче, я по радиотелефону получил сообщение. И мне не удастся тебя ликвидировать. Я не знаю кто, но кто-то слишком высоко к тебе благоволит. И мне приказано доставить тебя в комитет…

О тех минутах Василий не хотел никогда вспоминать.

Но эти случившиеся в его жизни два факта: любовь к женщине, ставшей «предательницей» и «антисоветчицей», и пребывание здесь, в столице, где произошло чудесное избавление от неминуемой смерти, на многое раскрыли Василию глаза. Он отчетливо понял, в каком чудовищном ведомстве он не только служит, но и среди каких чудовищ живет. Он увидел себя омерзительным существом в окружении не менее омерзительных тварей, которых он годами называл коллегами. Отныне все его представление о внешнем мире встало с ног на голову. Но еще страстно хотелось верить, что где-то там, в недрах высшего аппарата власти (и откуда ему благоволят «тайные силы»), все же есть справедливость и мудрость. А то, что случилось с ним и что он воспринял как мерзость, пройдет противным сном, стоит лишь переждать какое-то время. Но шли годы, шла его служба, и вот он уже подполковник на должности полковника. И, отправляя его в Лахту, генерал-лейтенант госбезопасности Круглов так и сказал: