Ярослав Мудрый и его тайны - Станислав Чернявский Страница 21

Дальнейшее сообщение «Сказания о Борисе и Глебе» вроде бы противоречит этой гипотезе. Ярослав предлагает Глебу помириться и шлет к нему гонца со словами:

– Не ходи, брат. Отец твой умер, а брат твой убит Святополком.

Но имеем ли мы право верить этому сообщению? Оно может быть позднейшим вымыслом самого Ярослава. Это во-первых. Во-вторых, Глеб фактически отвергает предложение брата пойти на мировую. Он сохраняет верность отцу и ищет сближения со Святополком, который остается старшим в роде. Кроме того, соблазнительно думать, что именно Ярославу выгодно устранить Глеба как сторонника Владимира Красное Солнышко и как собственного врага. Если бы не одно «но». Повторим прежний аргумент. Если Святополк убил Бориса, то иного выхода, кроме убийства Глеба, у него не оставалось.

На чьей же стороне Станислав? Думается, он метался между коалициями, но пока поддерживал Святополка.

Услыхав о смерти Бориса, Глеб начал плакать и стенать:

– О, увы мне, господи! Вдвойне плачу и стенаю, вдвойне сетую и тужу. Увы мне, увы мне! Плачу горько по отце, а еще горше плачу и горюю по тебе, брат и господин мой, Борис. Я-то думал, что скоро увижу лицо твое ангельское, а вот какая беда постигла меня, лучше бы мне с тобой умереть, господин мой!

То есть вроде бы поверил сообщению Ярослава? Но что же, поехал к нему? Нет. Вернулся? Тоже нет. «Сказание о Борисе и Глебе» в этом месте нарочито невнятно, и из него следует, что Глеб продолжал путь в Киев.

Он находился в устье реки Смядынь. Здесь его настигли убийцы, которые плыли в ладье. Глеб «возрадовался», увидев этих людей. Почему бы это? Не потому ли, что принял их за переговорщиков – послов от Святополка, которые пришли, чтобы скоординировать действия против Ярослава? Так был ли гонец из Новгорода или перед нами вымысел?

Убийцы начали действовать. «И, когда поплыли рядом, начали злодеи перескакивать в ладью его с блещущими, как вода, обнаженными мечами в руках. И сразу у всех весла из рук выпали, и все помертвели от страха. Увидев это, блаженный понял, что хотят убить его». Только тогда понял. Взмолился, объятый страхом:

– Не трогайте меня, братья мои милые и дорогие! Не трогайте меня, никакого зла вам не причинившего! Пощадите, братья и повелители мои, пощадите!

«И ни единое слово не устыдило их, но как свирепые звери напали на него». Глеб молился, плакал, но жалости не вызвал. «Окаянный Горясер приказал зарезать его без промедления. Повар же Глебов, по имени Торчин, взял нож и, схватив блаженного, заклал его, как агнца непорочного и невинного, месяца сентября в 5-й день, в понедельник».

Еще одна странность. Бориса убили 24 июля. Глеба – 5 сентября. За это время Ярослав уже знал все подробности первого убийства, а Глеб даже был не в курсе, что умер отец. Загадки нагромождаются друг на друга. Рассказчики лгут и недоговаривают.

Автор повести обожает Бориса с Глебом, сочувствует Ярославу, ненавидит Святополка. А ведь Ярослав поднял мятеж против родного отца, перерезал новгородцев… и вполне мог расчищать вокруг себя пространство, устраняя братьев и сваливая вину на Святополка.

А Святополк чем лучше? Он выступил против своего дяди Владимира Красное Солнышко и попал под арест. Но разве не воспитал всех этих чудовищ глава семейства – пресловутый Владимир Святой, начавший карьеру с того, что публично изнасиловал мать Ярослава Мудрого?

В общем, нужно признать, что братьев в этом семействе могли убивать оба – и Святополк, и Ярослав. А в летописях и других документах слишком много недоговорок, чтобы делать однозначный вывод.

Тело Глеба бросили меж двух колод, но затем много позже нашли. Мощи совершали разнообразные чудеса, и их обладатель был канонизирован. А пока бесчинства продолжались.

«Святополк же окаянный и злой убил Святослава, послав к нему к горе Угорской, когда тот бежал в Угры, – говорит автор Повести временных лет. – И стал Святополк думать: «Перебью всех своих братьев и стану один владеть Русскою землею».

Кстати, у Святослава оставался сын Ян. Куда он подевался? Умер своей смертью? Возможно, да. Либо его убил Ярослав, и тогда это умолчание об убийстве в цепи других очень уместно для летописи.

Или Святослава уничтожил всё-таки Святополк? Вот так и убил – ни с того ни с сего? Но отчего же не убил Судислава, Мстислава, Брячислава и Позвизда? Опять мы в сомнениях. Не ответил ли Ярослав убийством на убийства? Святополк уничтожил Бориса и Глеба, а Ярослав – Святослава? Беда в том, что мы не знаем, на чьей стороне выступал Святослав. На первом этапе он, конечно, сторонник Святополка. Или держит нейтралитет. Но потом… Не уговорил ли его Ярослав изменить двоюродному брату? Вполне возможно. Тогда, получается, Святополк раскрыл заговор и уничтожил предателя? Обе приведенные версии равноправны.

Странно лишь, что Святослав не канонизирован. Выше мы говорили почему. Мощи Бориса и Глеба были «обретены», а останки Святослава Древлянского – нет. Но мы видели, что и с мощами Глеба, брошенными «меж двух колод», не всё однозначно. Точно ли это кости невинно убиенного князя? А если не точно, то что мешало таким же сомнительным образом «обрести» мощи Святослава, направив экспедицию в Карпаты? Значит, Ярослав по каким-то причинам сделать этого не пожелал? Либо этого не случилось потому, что сам же и убил Святослава, либо потому, что Святослав перед смертью себя скомпрометировал и об этом многие знали.

В этом детективе слишком много мрачных тайн. Неужто мы не дознаемся до истины? Видимо, нет. Но смерть других князей можем диагностировать с большей точностью. И уж там явно постарался Ярослав, расчищая себе путь к власти.