Камень власти - Ольга Игоревна Елисеева Страница 21

— Нет, — беспечно помотала головой Прасковья Александровна. — Здесь безопасно. Никому и в голову не придет, что ты сюда поехала. Ну решайся же! Там чудно. — она с тоской бросила взгляд на верхние окна заведения. — Тебе понравится.

— Мне не понравится. Но идем, — скрепя сердце, заявила Като.

Дамы вошли во двор и, обогнув мусорную кучу, направились к двери под гнутым железным козырьком. Две разбуженные кошки прыгнули у великой княгини из-под ног, напугав Екатерину и насмешив Брюс. Вокруг стояла чернильная мгла и только со второго этажа доносились музыка и смех.

В тесной прихожей, куда попали подруги, свет тоже не горел, но Прасковья Александровна на ощупь нашла лестницу и, двигаясь по хорошо знакомому маршруту, сумела ни разу не оступиться. Като шла, вцепившись пальцами в предательски шуршавшее шелковой платье Брюс и стараясь тоже не поскользнуться на облитой помоями лестнице.

Наконец, две невысокие створки дверей распахнулись перед спутницами, и яркий свет целых снопов свечей, воткнутых в высокие жирандоли и многократно отраженных в зеркалах, ударил им в лицо. Екатерина поразилась, как в таком жалком домишке могут располагаться столь роскошные покои? Чрево знаменитого на весь Петербург заведения Дрезденши было, и правда, великолепно. Его содержала предприимчивая немка, вывезшая со своей родины целую стайку прелестниц и значительно пополнившая штат уже в России. Ее прыткие дрезденские кокотки, едва попав в столицу, мигом обзавелись более прибыльными делами: кто открыл шляпный магазин или модную лавку на Невском, кто учил юных девиц из ничего не подозревавших дворянских семейств «хорошим манерам», а заодно оказывал интимные услуги почтенным отцам своих воспитанниц, кто сумел найти себе постоянных богатых покровителей. Однако штат Дрезденши от этого ничуть не пострадал. Дела заведения процветали.

Людвига Карловна, как называли хозяйку дома в России, немедленно поднялась навстречу новым гостям с приветливой улыбкой на лице. Это была полная цветущая дама средних лет, которая уже вышла из возраста метрессы, но зато могла держаться с каждым посетителем как старый, все понимающий друг.

Прасковья Александровна сказала ей несколько слов по-немецки. Так тихо, что оглядывавшаяся по сторонам Като их даже не расслышала. Хозяйка почтительно закивала и широким, не лишенным изящества жестом пригласила подруг проследовать в глубь анфилады комнат. Великой княгине показалось, что Дрезденша смотрит на нее чуть насмешливо. И правда: вуаль, под ней маска, широкий плащ, не позволяющий судить о фигуре, капюшон, полностью скрывающий волосы… Пожалуй, в этом пестром, сияющем зале с его изысканно раздетыми обитательницами, среди голых плеч и полу прикрытых кружевными платками бюстов, Като, так желавшая остаться незамеченной, в своем черном платье привлекала наибольшее внимание.

Великая княгиня на мгновение смешалась, но взяла себя в руки. «Я приехала по делу, — сказала она себе, — и не уйду, пока дело не будет сделано. Что же Прасковья?»

Брюс уверенно шествовала рядом с ней, она чуть склонила голову вперед и нахально улыбалась всем встречным. Судя по тому, что графиню многие приветствовали вполне дружелюбными возгласами, ее узнавали даже в маске.

— Парас! Что за чучело ты с собой привезла?

— Какая-нибудь добродетельная вдовушка, изнывающая от скуки? Боится нарушить траур по дураку-мужу?

Все эти замечания относились к великой княгине. Като почувствовала, как под жарким, плотно облегавшим лицо бархатом ее кожа пылает от стыда.

— Давайте сдернем с нее маску! И посмотрим, кто это такая! Клянусь, я ее знаю!

Цесаревна замерла от испуга. В комнате находились не только дамы, но и кавалеры. Они сидели на широких диванах с гнутыми спинками, обнимая своих пассий, пили венгерское и дразнили проходящих. Вокруг слышался смех и обидные реплики по адресу закутанной в черное фигуры.

Два молодых, уже изрядно набравшихся типа оказались по бокам от вновь прибывших дам. Как видно, с довольно серьезными намерениями.

— Брысь! — не разжимая зубов, цыкнула на них Прасковья. — Не по вашим кошелькам товар!

Однако на кавалеров ее слова не произвели никакого впечатления. Брюс поздно поняла, что совершила ошибку: перед ней были не просто подвыпившие богатые лавочники или парикмахеры, часто торчавшие в заведении Дрезденши. В этой комнате спутницы столкнулись с преображенцами, о чем свидетельствовали разбросанные на стульях форменные кафтаны, снятые тяжелые перевязи со шпагами и даже загнанные под диваны треуголки.

Подоспевшая Дрезденша было залепетала что-то вроде: «Господа, господа, в моем заведении не принято нарушать инкогнито посетителей…» — но была отодвинута в сторону мощной лапой одного из гвардейцев.

— Ты, блядь, помолчи про свое заведение!

— А ну посмотрим, что за птица. — другой протянул руку к маске Като и в тот же миг взвыл, потому что великая княгиня выпрямилась и влепила ему звучную пощечину.

— Молчать, мерзавец! — крикнула она так, что у нее самой заложило уши. — Ты как стоишь, и с кем разговариваешь? Мое лицо закрыто, но твоя-то рожа, слава Богу, без маски! Еще одно слово, и твой командир завтра же устроит тебе пять нарядов в карауле.

Оглушенный ее криком гвардеец было отступил, но спохватился, подбодренный хохотом товарищей.

— Что, что ты мне можешь сделать, сучка? — С издевкой поинтересовался он, схватив Като за руку и резко завернув локоть назад. — Ну, снимайте с нее вуаль, маску и все остальное! — крикнул он приятелям.

Прасковья взвизгнула и вцепилась зубами в руку нападавшего на Екатерину гвардейца, но была отброшена в угол сильным шлепком по лицу.

— Братцы! Братцы! Какой дьявол вас взял? — Раздался вдруг из угла насмешливый резкий голос. — Вы так все заведение разнесете. Води вас после этого в приличные места!

С дивана у окна приподнялся светловолосый всклокоченный гигант в белой рубашке с развязанным воротом и наполовину стянутых ботфортах. Он с усилием оторвал от себя растрепанную головку обнимавшей его девицы и, дав ей легкий подзатыльник, встал на ноги.

— Оставьте ее, — бросил он расходившимся товарищам, застегивая ремень и подходя ближе. — Девок вам разве мало?

Като смотрела на него во все глаза. Если б не маска, ее брови, взметнувшиеся вверх, просто перечеркнули бы лоб. Великая княгиня испугалась, что выдаст себя нечаянным возгласом и прикусила губу. Перед ней, вальяжно переминаясь с ноги на ногу и бесстыдно сплевывая на пол, стояло ее нечаянное ночное приключение. Собственной персоной. Конечно, она ради него и приехала. Естественно, его и искала, но… все равно не ожидала застать своего преторианского атлета при столь малоприятных обстоятельствах.

— Уходите, мадам, — вдруг совершенно трезвым голосом обратился он к ней и, быстро взяв Като за локоть, потащил ее к двери из комнаты. — Уходите, пока они меня еще слушаются.

Великая княгиня не успела опомниться, как спутник почти вытолкал ее на лестницу.