Аттила - Глеб Благовещенский Страница 20

Когда они попытались сломать запертые на засовы двери и их стали обстреливать сверху, то, не желая терять из-за этой задержки возможности пограбить, они снесли вязанки камыша и дров, подложили огонь и сожгли хижину вместе с людьми.

Один из кандидатов, выскочивший через окно, был взят в плен варварами. Его сообщение о том, как было дело, повергло в большое горе варваров, так как они лишились великой славы взять живым правителя римского государства. Тот самый юноша, тайком вернувшийся потом к нашим, так рассказывал об этом событии.

Такая же смерть постигла при отвоевании Испании одного из Сципионов, который, как известно, сгорел в подожженной врагами башне, в которой скрывался. Верно, во всяком случае, то, что ни Сципиону, ни Валенту не выпала на долю последняя честь погребения.

Среди большого числа высокопоставленных людей, которые пали в этой битве, на первом месте следует назвать Траяна и Себастиана. С ними пали 35 трибунов, командовавших полками и свободных от командования, а также Валериан и Эквиций, первый заведовал императорской конюшней, а второй – управлением дворца. Среди павших трибунов был трибун промотов Потенций, совсем еще юноша, но пользовавшийся всеобщим уважением; помимо личных прекрасных качеств его выдвигали также и заслуги его отца Урзицина, бывшего магистра армии. Уцелела, как известно, только треть войска.

По свидетельствам летописей, только битва при Каннах была столь же кровопролитна, как эта, хотя при неблагоприятном повороте судьбы и благодаря военным хитростям неприятеля римляне не раз оказывались временно в стесненном положении; точно так же и греки оплакали в жалобных песнях, недостоверных в своих сообщениях, не одну битву.

Так погиб Валент в возрасте около 50лет после почти 14лет правления...»

Уроками Истории пренебрегать недопустимо!

Валент еще сравнительно недавно располагал всеми козырями. Он взирал на обезумевшую от ужаса, деморализованную толпу готов, еле спасшихся от гуннов. Готы всегда были врагами Рима. Их вероломство было общеизвестным. Союзы и перемирия, заключавшиеся время от времени, никак не могут идти в счет. В любой момент они были способны предать. Их кто угодно мог перекупить. Перед Валентом были враги!

Как военный стратег, он должен был использовать благоприятную для Рима ситуацию и уничтожить их. Однако экономист и бизнесмен явно перевесил в нем военачальника. Он наверняка представил себе, какое количество рекрутов бесплатно добавится в его легионы, как возрастет численность и мощь римского войска...– и более уже не думал. Правда, следует уточнить, что в древности вообще было распространено присоединять к своему воинству пленных. Только нельзя забывать о том, что между римлянами и готами была все же изрядная разница. Так что по собственной воле наводнять свои легионы иноверцами и потенциальными врагами было неразумно или, по крайней мере, опрометчиво. Нельзя отрицать, что неудачное решение Валента привело к чудовищной катастрофе и стало причиной гибели множества римских солдат и командиров. И более того: он сам в итоге сложил голову... Но вернемся к исходу сражения.

«Когда после этой страшной битвы ночь простерла на землю свой мрак, оставшиеся в живых устремились одни вправо, другие влево, куда кого погнал страх, и искали каждый своих близких. Темнота не позволяла видеть ни на один шаг от себя, и им все казалось, что над головой поднят меч неприятеля. Издали доносились жалобные стоны покинутых, хрипы умирающих и мукой исторгнутые вопли раненых.

На рассвете следующего дня победители, как дикие звери, которых распалил вкус крови, устремились густыми толпами к Адрианополю. Их возбуждали пустые надежды взять город, и они были вполне уверены, что это им удастся. Они знали от перебежчиков, что там, как в сильной крепости, находились самые знатные сановники и были спрятаны отличия императорского сана и казна Валента».

Вы знаете, всегда нужно знать, когда именно следует взять паузу. Варварам следовало хорошенько взвесить свои шансы: они были чертовски эффектны в битве в открытом поле, но штурм цитаделей явно не был их коньком. Тем более что речь в данном случае шла об Адрианополе! Однако варвары уже закусили удила и теперь неслись стремглав к своей судьбе.

«Чтобы не дать ослабнуть всеобщему возбуждению, они уже на четвертый день окружили город со всех сторон, и начался жестокий бой. Осаждавшие с врожденной дикостью, дерзко бросались на верную гибель, а осажденные со своей стороны проявляли все свои силы и всю храбрость в обороне.

Так как значительное число солдат и погонщиков с лошадьми не смогли войти в город, то они были прижаты к стенам, засели в прилегавших зданиях и храбро сражались до девятого часа дня. В эту пору 300 наших пехотинцев из тех, которые стояли на самом бруствере, построившись тесным клином, перешли на сторону варваров. Но те стремительно бросились на них и, неизвестно по каким мотивам, всех их перебили. Это возымело свое действие в том смысле, что в дальнейшем никто уже даже в самом отчаянном положении не решался на что-нибудь подобное».

Поистине прекрасный пример воспитания действием!

«Среди стольких удручавших нас бедствий внезапно разразилась из черных туч страшная гроза с ливнем и рассеяла отряды напиравших со всех сторон варваров. Вернувшись к своим телегам, которые были расставлены по кругу, они еще дальше простерли свою наглость: прислали нашим угрожающее письмо с требованием сдаться и посла... обещая сохранить жизнь.

Но их посланец не осмелился войти, и письмо принес и прочитал какой-то христианин. К этому предложению отнеслись так, как оно того и заслуживало. Остаток дня и следующая ночь были использованы на подготовку средств защиты. Изнутри завалены были ворота огромными камнями, слабые места стен укреплены, для метания во все стороны стрел и камней установлены были на удобных местах орудия, и подвезена повсюду в достаточном количестве вода, так как накануне некоторые из сражавшихся насмерть замучены были жаждой.

Со своей стороны готы, понимая опасную переменчивость боевого счастья, в тревоге о том, что на глазах их падали раненые и убитые храбрецы и что их силы постепенно слабели, придумали хитрый план, который раскрылся по указанию самой Богини справедливости.

Они склонили нескольких кандидатов нашей службы, которые накануне перешли на их сторону, чтобы те, притворившись беглецами, вернулись назад и постарались устроить так, чтобы их впустили в город, а когда войдут, чтобы тайком подожгли какую-нибудь часть города: пожар должен был служить условным сигналом к тому, чтобы ворваться в беззащитный город, пока население будет заниматься тушением пожара.

Согласно уговору, кандидаты отправились в путь. Приблизившись ко рвам, они подняли руки и просили, чтобы их впустили как римлян. И действительно, их приняли, так как не возникало никакого подозрения, которое могло бы явиться препятствием. Но, когда их спросили о намерениях врага, они стали показывать разное. Вследствие этого их подвергли пытке; они сознались, для чего пришли, и были казнены через отсечение головы.