Джуна. Тайна великой целительницы - Лев Колодный Страница 20

Вот тогда, а случилось это в 1978 году, увидел впервые академик телекинез в исполнении Нинель Кулагиной, поразившей его воображение и ум. Проводил он эксперименты и с другим феноменом – Розой Кулешовой, обладавшей, как упоминалось, «кожным зрением». Обе они в прессе заслужили устойчивую репутацию шарлатанок и аферисток. Но эта репутация не помешала пытливому ученому познакомиться с их способностями и увидеть: здесь есть что изучать, фокусы тут ни при чем.

Вот тогда академик устроил демонстрацию телекинеза коллегам. На квартире у академика Исаака Икоина в один прекрасный день собралась группа ученых, десять человек, среди которых насчитывалось пять действительных членов Академии наук СССР, остальные – профессоры. Нинель Кулагина показала примерно то же, что делала на кафедре в университете у академика Хохлова, а затем во многих ленинградских институтах; все то, что поразило меня в 1968 году. Собравшимся, а все они были профессиональными естествоиспытателями, не стоило особого труда разобраться, что ни миф № 1 о «невидимых тончайших нитях», ни миф № 2 о «спрятанных под одеждой магнитах» не объясняют виденное.

Вот они-то, обсудив положение, желая как-то помочь реабилитироваться Нинель Кулагиной, а также содействовать познанию необъяснимых и не признаваемых явлений, направили письмо в президиум Академии наук СССР с призывом начать исследования.

Академик Кобзарев привлек к делу профессора Юрия Гуляева, специалиста в области ультразвука, чтобы проверить – не происходит ли в момент телекинеза излучение ультразвука. Состоялась их поездка в Ленинград, Кулагина побывала в Москве. В результате тех опытов впервые удалось неопровержимо установить: руки Нинель излучают ультразвук. Излучают, как выяснилось, и свет; причем световое и звуковое излучение оказались настолько сильными, что и без приборов видны и слышны.

Все это происходило в 1978 году. Тогда же, в июле, Юрий Гуляев доложил о проведенных исследованиях руководству Академии наук СССР. Президент Анатолий Петрович Александров предложил продолжить их в дельфинарии на Черном море: как известно дельфины излучают сильные ультразвуковые сигналы. Так что съездила за академический счет Нинель Сергеевна с мужем на Черное море, попыталась пообщаться с дельфинами. Правда, поездка оказалась неудачной, поскольку она упала на берегу, и перелом вынудил вернуться домой.

Ничего о тех исследованиях не стало известно, никаких сообщений в научных журналах, в газетах не появилось, да и Нинель Сергеевна и Виктор Васильевич не стремились к общению с прессой, памятую опыт со мной, закончившийся «репликой» «Правды» под саркастическим названием «Чудеса в решете».

Не спешила, ничего не делала и Академия наук СССР. Однако чтобы помочь Кулагиной и ее семье, которые в глазах городских властей, соседей и многих знакомых выглядели шарлатанами, в адрес председателя Ленинградского городского исполкома было направлено письмо, подписанное вице-президентом Академии наук СССР академиком В.А. Котельниковым. И ему продемонстрировала Нинель Кулагина некоторые свои способности, в том числе знаменитое «жжение», причем на расстоянии.

В этом письме на бланке АН СССР от 28 июня 1978 года за исходящим номером 10101—10002—438,1, в частности, значилось:

«Н.С. Кулагина обладает некоторыми уникальными способностями, изучение которых представляет большой интерес для понимания природы человека. Исследования необычных явлений, вызываемых Н.С. Кулагиной, которые ведутся в ряде НИИ, в том числе АН СССР, уже привело к крупному открытию – обнаружению способности человека излучать ультразвук. Исключительное значение этого открытия для биофизики, физиологии и медицины несомненно. Эти исследования требуют от Н.С. Кулагиной большого физического и нервного напряжения…».

По счастливой случайности (вот когда говорят – его величество случай!) вице-президент академик Котельников в то же время состоял директором Института радиотехники и электроники, сокращенно ИРЭ АН СССР, – того самого института, где служили академик Кобзарев и профессор Гуляев, первыми в академии начавшими работу с Кулагиной. Поэтому и появилась столь весомая подпись на бланке Академии наук СССР. Такие события происходили летом 1978 года в жизни одной ленинградской женщины, которой показалось – вот теперь все узнают: никакая она не мошенница и шарлатанка; вновь окрепла вера ее мужа – инженера Виктора Кулагина, что физики разберутся с телекинезом, с другими ее уникальными способностями.

Но даже вице-президент Котельников, академик Кобзарев, профессор Гуляев, группа академиков, подписавшая письмо в президиум АН СССР, не смогли тогда исправить положение, не смогли круто изменить мнение ведущих физиков, делавших погоду. А мнение это еще за десять лет до описываемых событий, когда Нинель крутила стрелку компаса в Московском университете, выразил непререкаемый авторитет в физике – Лев Ландау, к тому времени тяжело больной, но не утративший способности шутить. «Телепатия – обман трудящихся»: так отреагировал великий физик на информацию о проводившихся опытах.

Вот такой мнемонизм!

Среди присутствовавших на экспериментах в университете оказался тогда профессор Сергей Капица. Пригласили его с дальним прицелом, надеялись: если все пойдет успешно, то сын расскажет обо всем виденном отцу, великому Петру Капице, лауреату Нобелевской премии. Не знаю, о чем он сообщил отцу, но когда после университетских опытов я попытался заручиться его поддержкой, мне он ответил: «Ничего особенного увиденное не доказывает».

Слева направо: Л.Е. Колодный, В.А. Котельников, А.П. Александров, Н.К. Байбаков в день завершения исследований в ИРЗ АН СССР

Когда Нинель Кулагина манипулировала над компасами и предметами, установленными перед ней на столе, Сергей Капица протянул пальцы к ее ладони, взял за руку и не отпускал какое-то время.

– Зачем вы держали Кулагину за руку?

– Мерил пульс, – ответил профессор.

На том наше общение беседа закончилось.

Думаю, не пульс мерил профессор, а пытался обнаружить все те же злополучные «невидимые тончайшие нити».

Ни нобелевские лауреаты Лев Ландау, Петр Капица тогда, ни трижды Герой Яков Зельдович позднее не поддержали попытки начать изучение феноменов. А именно их отношение и отношение многочисленных учеников мэтров делали погоду, формировали научное и общественное мнение. Идти наперекор этому мнению значило вступать в полемику, в неравную борьбу с общепризнанными авторитетами. Вот почему, полагаю, даже вице-президент не решился на публичную защиту Нинель Кулагиной. Это негативное мнение долго не давало возможности начать исследования на том уровне, что требовался, – на высшем уровне.

Хотя Нинель Сергеевна с мужем наезжала время от времени в Москву, показывала телекинез, «жжение» и многое другое, хотя встречали ее радушно академики Кобзарев и профессор Гуляев, вскоре избранный членом-корреспондентом АН СССР, принимали они ее дома, а не в лаборатории. Систематических исследовании в институте не велось.