Битва за Кавказ - Анатолий Корольченко Страница 20

О происшедших событиях командир корпуса генерал Конрад доложил, как всегда, фельдмаршалу Листу. Тот был строгим и пунктуальным в делах. Находясь в сотнях километров от района боевых действий, он в радиопереговорах доходил до каждой мелочи, любил подсказывать и одновременно требовать.

О нём, шестидесятидвухлетнем военачальнике, небезызвестный танковый генерал Гудериан писал, что он отличается рыцарством, демократичен, даже к низшим чинам. Но сам Гудериан и генерал Клейст не могли допустить в отношении его какого-либо ослушания.

Пребывание в больших чинах избаловало Листа. Власть он любил и дорожил ею, мог смело выразить своё несогласие. В прошлом году он не побоялся заявить фюреру протест, когда решался вопрос о процедуре подписания акта капитуляции Греции. Тогда Муссолини потребовал участия Италии в той процедуре.

— К захвату Греции Италия не имеет никакого отношения, — заявил Лист Гитлеру. — В этом деле заслуга только 12-й армии и её командования. Создаётся впечатление, будто итальянцы вынудили греков капитулировать. Я против фальсификации истории, против унижения авторитета германского фельдмаршала, коему выпала честь командовать 12-й армией.

И Гитлер согласился с ним.

В мае 1941 года, будучи главнокомандующим оккупационными войсками на Балканах, Лист приказал водрузить над Афинами германский флаг, и на Акрополе вместо национального греческого флага заколыхалось фашистское полотнище. Однако ненадолго: в ночь на 31 мая его сорвали и вместо него вновь появился национальный флаг Греции.

Лист пришёл в бешенство, приказал найти и расстрелять виновных. Но смельчаков отыскать не удалось. Ими же были два греческих студента. Один из них был Манолис Глезос, возглавлявший позже греческую коммунистическую партию. Потом он порвал с ней, занялся коммерцией.

Командный пункт Листа располагался за сотни вёрст от предгорья Кавказа, в Сталино, что в Донбассе, но по рации генерал Конрад хорошо слышал чёткий, уверенный голос начальника:

— В полосе наступления дивизии «Эдельвейс» находится Эльбрус. На нем должны быть германские флаги. Это приказ!

Эльбрус — высочайший двуглавый исполин Кавказа. Высота его западной вершины 5642 метра, восточная на 21 метр ниже. Мингитау — «высочайшая из тысяч» — называют гору балкарцы и карачаевцы, Ошхомаха — «гора счастья» — кабардинцы, Шатгора и Цатыбердзонд — уважительно говорят осетины.

Передовой отряд из 99-го горнострелкового полка наступал вдоль Кубани. Он должен был, обойдя Эльбрус, выйти в район Баксанской долины и закрепиться там. Вблизи находились два перевала — Бечо и Донгуз-Орун, или Накра, через которые пролегал путь в Грузию.

Отряд возглавлял капитан Грот. Уроженец Баварии, он хорошо знал горы, знал и эти кавказские места. Три года назад с паспортом инженера-горняка он побывал в Тырныаузе, где добывали редкостную руду молибдена, жил в посёлке Терскол, поднимался к Эльбрусу, к знаменитому «Приюту одиннадцати». По возвращении он представил в германский генштаб подробный отчёт обо всём разведанном и изученном.

14 августа Грот повёл отряд по указанному маршруту к Эльбрусу.

15 августа отряд Грота достиг перевала Хотютау. Высланная вперёд разведка доложила, что советских солдат на перевале нет, можно двигаться беспрепятственно.

Перевал возвышался на три с половиной тысячи метров над уровнем моря. Отсюда, пройдя по склону Эльбруса и спустившись в Баксанскую долину, можно было выйти к горным проходам Бечо и Донгуз-Орун, за которыми уже Грузия.

Связавшись по рации с командирами дивизии, Грот сообщил об успешном продвижении, не забыв объявить, что перевал Хотютау им переименован, назван именем генерала Конрада.

— На исходе ночи отряд выдвигается к Эльбрусу, к «Приюту одиннадцати», — закончил переговоры Грот.

Исходным пунктом для восхождения на эльбрусские вершины была гостиница «Приют одиннадцати». Когда-то на этом месте стоял неуютный деревянный домишко, который являлся прибежищем для альпинистов, укрывал их в непогоду, защищал от постоянно дующего злого ветра.

Но два года назад здесь выстроили необыкновенное, по форме напоминающее огромную гондолу дирижабля сооружение в три этажа с небольшими надёжными окнами. Обшитое листовым железом, оно не задерживало сдуваемый ветром снег. А на высоте 4200 метров даже в летнюю пору нередко бывали морозы в двадцать и более градусов, снегопады, метели. Гостиница могла укрыть до двухсот человек, которые готовились к восхождению. До ближайшей вершины было всего полдня пути.

Теперь в гостинице находились тринадцать красноармейцев из кавалерийского полка, расположенного внизу, у подножия, в местечке Терскол. Уверившись в безлюдье, воины большую часть времени проводили в бытовых делах и беспечных разговорах.

Кроме «Приюта одиннадцати», поблизости было укрытие для альпинистов «Старый кругозор», а ещё неподалёку — метеостанция, на которой зимовали метеорологи, передававшие сводки погоды в Пятигорск.

Их было четверо: начальник станции Александр Ковалев, его жена — метеоролог Зинаида, радист Яков Кучеренко. Второй радист Василий Кухтин отсутствовал: накануне он отправился по делам вниз, в Баксанскую долину, в штаб кавалерийского полка.