Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - Стивен Рансимен Страница 20

На деле движения за мир редко бывают столь же внушительны, как в теории, и движения XI века не стали исключением. Сами властители, которые сильнее всех отстаивали идею Божьего перемирия, сами не соблюдали его правил. Именно в субботу Вильгельм Завоеватель сражался со своим единоверцем-христианином Гарольдом при Гастингсе; а Анна Комнина с ужасом писала о том, что, пока ее церковь честно старалась избегать войны в святые дни, западные короли напали на Константинополь прямо на Страстной неделе, а в их армиях было немало вооруженных и сражавшихся священников. Да и церковное имущество, как прекрасно знали римские папы по собственному опыту, вовсе не было неприкосновенным для мирян. Воинственность Запада и его страсть к военной славе нельзя было победить так просто. Разумнее было возвратиться к прежнему курсу и перевести эту энергию в русло войны с язычниками.

Странам Запада мусульманская угроза казалась куда более страшной, чем византийцам вплоть до тюркского вторжения, да и тюрки больше беспокоили византийцев как варвары, чем как иноверцы. Со времен провала арабов под Константинополем в начале VIII века военные действия на восточной границе христианства велись повсеместно, но недостаточно яростно, чтобы угрожать самой целостности империи, и война никогда надолго не прерывала торгового и интеллектуального обмена. Арабы почти в той же степени, что и византийцы, были наследниками греко-римской цивилизации. Они вели довольно похожий образ жизни. Византиец куда уютнее чувствовал себя в Каире или Багдаде, чем в Париже или Госларе или даже в Риме. За редким исключением периодов кризиса и репрессий, власти империи и халифата не принуждали подданных к переходу в иную веру и допускали свободу вероисповедания. Чванливые халифы порой презрительно отзывались о христианских императорах и порой взимали с них дань, но, как показала вторая половина X века, византийцы представляли собой грозного и хорошо организованного противника.

Западные христиане не могли разделить византийской терпимости и уверенности. Они гордились своею верой и тем, что являются, как им думалось, наследниками Рима, однако они с неприязнью осознавали, что во многих отношениях исламская цивилизация стоит выше европейской. Мусульмане господствовали в Западном Средиземноморье от Каталонии до Туниса. Мусульманские пираты разоряли христианские корабли. Рим разграбили мусульмане. Они построили разбойные замки в Италии и Провансе. Из своих оплотов в Испании они, казалось, снова смогут перейти границы и хлынуть через Пиренеи во Францию. Западное христианство не располагало организацией, которая могла бы отразить это нападение. Отдельные герои, начиная с дней Карла Мартела, порой громили нашествия сарацин, а империя Карла какое-то время обеспечивала необходимый бастион. В 915 году папа Иоанн X в сотрудничестве с константинопольским двором сформировал лигу христианских государей, чтобы выгнать мусульман из их крепости на Гарильяно. В 941 году византийцы вместе с Гуго Прованским атаковали их замок во Фрежюсе. Предприятие оказалось неудачным из-за отступления Гуго в последнюю минуту; но в 972 году лига прованских и итальянских правителей завершила работу. Однако такие альянсы были локальными, эпизодическими и недолгими. Существовала потребность в более эффективной координации и более сосредоточенных усилиях. И нигде эту потребность не понимали лучше, чем в Риме, где всегда помнили о разграблении храма Святого Петра в 846 году.

В XI веке испанские мусульмане представляли весьма реальную угрозу для христианства. Позиции, которые христиане отвоевали раньше, были утрачены. В середине века великий халиф Абд ар-Рахман III был неоспоримым владыкой полуострова. Его смерть в 961 году принесла некоторое облегчение, так как его преемник аль-Хакам II был человеком мирным и его больше волновали войны с Фатимидами и Идрисидами Марокко. Но после смерти аль-Хакама в 976 году на сцене стал доминировать воинственный визирь Мухаммад ибн Абу Амир по прозвищу аль-Мансур, Победитель, прозванный испанцами Альмансор. Ведущей христианской державой в Испании было королевство Леон. Оно приняло на себя тяжесть нападения аль-Мансура. В 981 году он взял город Самору на юге королевства. В 996 году он разграбил сам Леон, а на следующий год сжег город Святого Иакова — Сантьяго-де-Компостела, который считался третьим важнейшим местом паломничества после Иерусалима и Рима. Однако аль-Мансур принял меры для того, чтобы не осквернить само святилище. Уже в 986 году он захватил Барселону. Казалось, что он вот-вот уже перейдет Пиренеи, как вдруг его постигла смерть в 1002 году. После его кончины мусульманская мощь пошла на убыль. Пиратам из Африки удалось разграбить Антибы в 1003 году, Пизу — в 1005-м и еще раз в 1016-м и Нарбонну — в 1020-м. Но организованная мусульманская агрессия на время закончилась. Наступило время для контрнаступления.

Это контрнаступление спланировал Санчо III по прозвищу Великий, король Наварры. В 1014 году он попытался организовать альянс христианских государей для борьбы с иноверцами. Его собратья в Леоне и Кастилии были готовы оказать помощь, а также он нашел активного союзника в лице Санша-Гийома, герцога Гасконского. Но король Франции Роберт не дал ответа на его призыв. Санш-Гийом не достиг никаких конкретных целей, но между тем заинтересовал куда более ценного союзника. Огромная организация Клюнийского аббатства при двух великих настоятелях, чье правление продлилось 115 лет, Одилона, который сменил предшественника в 994 году и умер в 1048-м, и его преемника Гуго, который дожил до 1109 года, обратила особое внимание на испанские дела. Клюнийцев всегда заботило благополучие паломников, и они с радостью помогали управлять паломническим движением в Компостелу, да и охранять испанское христианство в целом. Вероятно, именно влияние клюнийцев заставило Рожера де Тосни из Нормандии, хотя тут могло сыграть роль и его собственное норманнское честолюбие, прийти в 1018 году на помощь графине Эрселинде Барселонской, когда ей угрожали мусульмане. При Санше и его преемниках клюнийцы еще крепче взяли в свои руки испанскую церковь и вывели ее в первые ряды реформистского движения. Поэтому папы не могли не взирать с одобрением на попытки расширить границы христианства в Испании. Клюнийское и папское благословение сопровождало Санша-Гийома Гасконского, когда он вместе с Санчо Наваррским атаковал эмира Сарагосы, и поддерживало Раймунда-Беренгера I Барселонского, который стал теснить мусульман на юг.

Война с неверными в Испании таким образом приобрела статус священной, и вскоре сами папы взялись ею руководить. В 1063 году король Арагона Рамиро I в начале крупного наступления на мусульман пал от мусульманской стрелы при Граусе. Его смерть подняла большой шум в Европе. Папа Александр II сразу же пообещал индульгенцию всем, кто сражается за Крест в Испании, и стал собирать армию, чтобы продолжить дело Рамиро. Гийом де Монтрей, нормандец на папской службе, набрал войска в Северной Италии. В Северной Франции армию сформировал граф Эбль де Руси, брат арагонской королевы Фелиции, а самый крупный контингент привел Гийом, герцог Аквитанский, которому и поручили возглавить экспедицию. Она почти ничего не добилась. Был взят город Барбастро с богатой добычей, но вскоре снова потерян. Однако с той поры французские рыцари рекой потекли за Пиренеи, чтобы продолжить начатое. В 1073 году Эбль де Руси организовал новый поход. Папа Григорий VII призвал христианских государей принять в нем участие и, напомнив миру, что испанское королевство находится под властью наместника святого Петра, заявил, что христианские рыцари могут пользоваться теми землями, которые отвоюют у иноверцев. В 1078 году Гуго I, герцог Бургундский, повел армию на помощь своему зятю Альфонсо VI Кастильскому. В 1080 году Григорий VII лично поддержал поход, возглавленный Гийомом. Несколько лет все шло хорошо. Кастильцы захватили Толедо в 1085 году. Последовало возрождение ислама во главе с фанатичными Альморавидами; и с 1087 года христианских рыцарей постоянно призывали в Испанию для борьбы с ними. Папа Урбан II поспешно оказал им поддержку и даже посоветовал паломникам, собиравшимся в Палестину, что они принесут больше пользы, если потратят деньги на восстановление испанских городов, спасенных от мусульман-разорителей. До конца века испанские кампании продолжали привлекать к себе смельчаков с севера, пока захват Уэски в 1096 году и Барбастро в 1101-м не положил конец этому ряду военных операций.