Царь Федор Иванович - Дмитрий Володихин Страница 2

Будущему государю Московскому и всея Руси Федору Ивановичу, сыну первого русского царя Ивана Васильевича, получившего от потомков прозвище «Грозный», дарованы были самые лучшие обстоятельства рождения, какие только можно придумать. 31 мая 1557 года царица Анастасия Захарьина-Юрьева разрешилась от бремени мальчиком. В то время страна, где он родился, переживала счастливые времена.

За пять лет до того, после жестокой борьбы, пало сильное Казанское ханство. Десятки тысяч русских пленников вернулись на свою землю, угроза разорительных нападений с востока перестала существовать. Несколькими годами позднее российской территорией стало Астраханское ханство, причем огромный успех этот русские воинские люди добыли малыми силами и малой кровью. Столкновение со шведами закончилось поражением северо-западного соседа. Степной юг был надежно заперт могучими полками от нападений крымской конницы. В Московском государстве шли крупные государственные преобразования. Больше порядка пришло в армию, появилось стрелецкое войско, рос артиллерийский парк, а наши пушкари изощряли свое искусство в учениях на окраине столицы. Обновился общерусский Судебник, по которому жила вся страна от Москвы до дальних приграничных городов. Церковь приняла Стоглав — кодекс установлений, направленных к исправлению нравов, духовному просвещению, борьбе с ересями. Правил ею в ту пору мудрый пастырь и великий просветитель — митрополит Макарий. Возводились новые величественные соборы, и Покровский (Василия Блаженного), поныне украшающий Красную площадь, — в их числе. Трудились не покладая рук книжники, интеллектуальная жизнь была богата и пестра.

Отец и мать царевича Федора любили друг друга. К тому времени они прожили десять лет, деля горе и радости. Ни к одной из жен после Анастасии Захарьиной-Юрьевой царь Иван IV не относился столь бережно. Красавица из старинного боярского рода стала для мужа «лозой много плодной», рожая ему дочерей и сыновей, один из которых впоследствии унаследует престол. Давным-давно венценосные супруги пережили страшные годы, когда умирали их первые дети — царевна Анна и царевич Дмитрий. У новорожденного царевича Федора был брат Иван, на три года старше, — здоровый мальчик, счастливо переживший все хвори малолетства. Они станут наперсниками по детским играм. Иными словами, царевичу предстояло жить в счастливой семье.

Его родитель, государь Иван Васильевич, с мальчишеских лет знал горечь полного сиротства. Он только-только преодолел рубеж восьмилетия, а уже и мать, и отец его лежали в гробу. Всё отрочество Ивана Васильевича, да и юность прошли в обстоятельствах, когда он лишь именовался державным властелином, а правили государством совсем другие люди. Повзрослев (ему в год рождения сына Федора исполнилось двадцать семь), государь стал претендовать на большую власть, чем та, которой он пользовался в прежние годы. У кормила правления стояла титулованная знать — великородные «княжата» Вельские, Шуйские, Мстиславские, Голицыны, Глинские, Ростовские и т. д. Рядом с ними, взяв на себя значительную часть державных дел, обреталась аристократия нетитулованная — многочисленные потомки старинных московских боярских родов. С середины 1530-х годов первые были почти всевластны: предел их политической воле полагало лишь отсутствие единства. Различные «дворовые» (придворные) «партии» боролись друг с другом, не останавливаясь перед физическим уничтожением неприятельских вождей. Но превратиться в монолитную грозную силу, объединившись, они не могли. В 1547 году Иван Васильевич венчался на царство — впервые в русской истории. Его женой стала представительница могучего, влиятельного рода. Его поддерживал митрополит Макарий. Вокруг царя постепенно рос круг союзников: кто-то честно служил Богом данному правителю, кто-то рассчитывал возвыситься, когда юноша вырастет и сможет подобающим образом вознаградить верных слуг своих, а кто-то видел в молодом человеке идеальную живую ширму, из-за которой можно осуществлять собственную волю в делах «дворовых» и государственных. Зная по историческим сочинениям и со слов высшего духовенства, чем были православные государи Византии, юный царь мечтал играть такую же роль, мечтал сделаться самодержцем. Постепенно, входя в возраст зрелости, он прибирал к рукам инструменты власти, коими до того владела служилая знать, — прежде всего «княжата». Их первенство в России сделалось для него предметом постоянных атак. Их неверность и амбиции да основанное на древних, дружинных еще обычаях стремление «отъехать», то есть пойти на службу к новому государю, когда прежний стал не столь тих и послушен, были в его глазах преступлением. Поэтому в конце 1550-х — начале 1560-х годов постепенно нарастает напряжение между царем и величайшими аристократическими родами России. Иван Васильевич жаждал полного, ничем не ограниченного единодержавия, а служилая знать стремилась сохранить контроль над важнейшими сферами управления, над армией и дипломатией. На протяжении нескольких лет противоборство будет усиливаться, и в конечном итоге военные неудачи приведут его к самым крайним формам — учреждению опричнины.

Но… пока идет 1557 год. Последний год безмятежности для Московской державы. Те труды, которые кажутся русским государственным людям бременем тяжким, несколько лет спустя будут выглядеть как сущий пустяк. Лишь в следующем году начнется страшная, разорительная, кровопролитная война за земли в Ливонии. Она продлится четверть века, и именно она окончательно рассорит Ивана IV с «княжатами». Но ее еще нет… Еще государь и влиятельнейшая родовая знать балансируют, деля меж собою власть над страной, еще не пришло время большой крови. Еще стоит над Россией щедрое солнце покоя. Идет 1557 год, последний год безмятежности.

Младенец, огласивший своим криком царицыну опочивальню, а затем принявший крещение в московском Чудове монастыре ^[1], знать не знает, что для страны, где он родился, пока всё идет хорошо, пока тянутся счастливые времена. И никто не видит свинцовых облаков ближайшего будущего на горизонте.