Ордынская броня Александра Невского - Дмитрий Абрамов Страница 2

Долго думали князья и поехали в стольный Киев и сотворили совет с великим князем Мстиславом Романовичем. Призвали и других русских князей. На совет прибыли: князь Мстислав Святославович Козельский, сидевший тогда в Чернигове, князь Смоленский Владимир Рюрикович и их бояре. Были на совете и молодые князья — сын Мстислава Киевского Всеволод и наследник черниговского стола Михаил Всеволодович. И решили князья: лучше встретить татар на чужой земле, нежели на своей. Собрали войска и пошли в Поле.

— Зде у Поля и обретохом ся есте днесь, — закончил Твердислав.

— А велико есть число воев, совкупиша ся по зову княжеску? — опять спросил Горислав.

— Два-десять тысящ, не менее есть, — высказал предположение усатый кметь, кого звали Боримиром.

— Не право речеши еси, Боримирко, — возразил Твердислав, — поменее есть, чти менее два-на-десяте тысящ.

Воины заспорили. Боримир упирал на то, что с половцами в русском войске набиралось до двадцати тысяч воинов. Твердислав же, более опытный, побывавший не в одном походе, хорошо знал, как собирались полки. Он спокойно и без пыла убеждал, что русская рать и с половцами не имела двенадцати тысяч. Вздохнув, он с сожалением добавил, что на княжеский совет в Киеве не приехал великий князь Владимиро-Суздальский Юрий Всеволодович. И хотя обещал в грамоте послать в помощь свой полк, но видимо с этим не торопился. По слухам, владимирские и суздальские вои были еще где-то на пути к Чернигову.

До полуночи шел разговор у костра. Постепенно усталые воины устраивались поудобнее и засыпали. Не спала только сторожа по краям русского стана и на левом берегу Днепра.

В прибрежных кустах ракит и в Заднепровской ивовой лозе защелкали соловьи. Синяя, ночная, теплая дымка укрыла воинский стан.

Ранним утром на восходе солнца береговая русская сторожа зажгла костер на холме и подняла сполох [8]. С высокого правого берега Днепра было видно, как к степному левому берегу быстро наметом шел отряд верхоконных воинов числом до полусотни. Русская конная сторожа [9], собравшись заедин, готовилась к соступу [10]. Воины быстро натягивали тетивы на луки, поудобнее перехватывали копья и сулицы [11]. При подходе к русичам татары, а это были они, остановили коней на расстоянии полета стрелы. Бой не начинался. Какое-то время с той и с другой стороны было совсем тихо. Затем от татар отъехали двое, высоко подняв копье с бунчуком [12], укрепленным на конце древка у лезвия наконечника. Завязались переговоры. Татары дали понять, что они — послы, направленные к русским князьям. Русская сторожа отправила трех воинов в лодке на правый берег Днепра с этим известием. Скоро многие в русском стане узнали о посольстве. Как прошел незамеченным небольшой татарский отряд мимо Половецкого вала и сторожевых русских городов у Дикого Поля — Воина, Горошина, Сакова, Песочена, и почему никто не подал вестей с рубежа, было непонятно.

Русичи смотрели за реку, ожидая, что князья отправят ладьи на левый берег. Князья держали совет. В напряженном ожидании прошел час. Томилась русская сторожа, ожидая исхода событий. Молча ждали татары.

Вдруг раздался громкий гортанный клич на неизвестном русичам языке. Татары, как один, сошли с коней, и, ведя их в поводу, двинулись к берегу, обойдя сторожу стороной. У берега многие из них стали снимать кожаные вьюки, закрепленные у задней луки седла. Какое-то время татарские ратники с потемневшими от натуги смуглыми лицами надували кожаные мешки. Русичи из сторожи с интересом наблюдали за этим. Потом последовал новый гортанный приказ на татарском. Ратные, ведя коней в поводу, неся мешки перед собой, прямо в одежде пошли в воду и поплыли. Вскоре весь татарский отряд вместе с лошадьми достиг стремнины. Отдельные смелые пловцы, держась за лошадей, плыли без мешков. Кони фыркали, ржали, борясь с сильным течением Днепра. На отмели у Варяжского острова татары недолго передохнули и вновь пошли в воду. Часа не прошло, как почти весь татарский отряд на глазах оживившейся русской рати выгреб на правый берег немного ниже по течению от русского стана. Отдельных течение отнесло еще дальше. Такая переправа удивила русичей. Правда, у нескольких татар стремнина унесла коней, двое не дотянули до берега, и их вечным пристанищем стало речное дно.

Какое-то время пришельцы разжигали костры, приводили себя в порядок, обсыхали, надевали доспехи и прилаживали их, успокаивали и обтирали попонами лошадей. Русские, кто посмелей, спускались с крутого берега и, подходя ближе, разглядывали неведомых ранее степняков. Каждый татарский воин имел два или три лука. Татарский лук сильно отличался от половецкого или русского — был больше и тяжелее. У каждого воина было два или три колчана, наполненных стрелами. У каждого седла были приторочены веревки и арканы. Большинство воинов имело копья, у наконечников которых крепились крючья. Многие были вооружены небольшой секирой, притороченной у пояса или седла, иные имели кривые мечи или сабли. За спиной у всех были небольшие круглые щиты. Как правило, одеты они были небогато — в нагольные тулупы, плотные кожаные рубахи или панцири, кожаные штаны. На голове часто можно было увидеть шапку, шитую из меха степного волка или лисы. Видимо, более знатные и родовитые носили кольчуги и островерхие шеломы как у русичей. Шею и плечи у них покрывали бармицы [13]. Поверх мягких сапог крепились поножи. У двоих — самых знатных, что было заметно по манере властно вести себя, даже лошади со стороны груди и боков были одеты в кожаные доспехи.

Вскоре эти двое в окружении десятка всадников отделились от остального отряда и, подняв бунчук, двинулись в гору. Великий князь Мстислав Киевский выслал навстречу послам сопровождение. Русские князья и несколько священников собрались в шатре киевского князя принять татарских послов. Туда же прискакал половецкий хан Котян со своими князьями. В шатер вошло семь человек из посольства во главе с широкоплечим монгольским батыром, в ком внешность и поведение выдавали представителя знатного рода. На нем была длинная до колен кольчуга с разрезами у бедер, отливавшая тусклой синевой не так давно кованной стали и островерхий шелом с бармицей. У кожаного пояса с левого бока висела кривая сабля в ножнах, которую он властно придерживал левой дланью [14]. На ногах были мягкие сапожки. Многим русичам бросилось в глаза то, что на груди батыра поверх кольчуги на кованой цепочке висел деревянный наперстный крест хорошей резной работы. Сняв шелом, обнажив при этом пышную шевелюру с прядями седых волос, посол без всякого подобострастия, с достоинством и уважением сделал поклон перед великим князем, восседавшим в центре окружавших его сподвижников. Князь и его окружение склонили головы в ответ. Затем он обратился к княжескому совету и поклонился дважды. Князья, встав с лавок, взаимно поклонились.