Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели - Жильбер Шарль Пикар Страница 19

Хронологические аргументы Алфёльди были в некоторой степени опровергнуты Робертом Вернером. Последний указывает на то, что текст договора не содержит имен консулов или каких других косвенных ссылок, помогающих его датировать. То же самое касается и договора между Филиппом V Македонским и Ганнибалом, и многих других греческих соглашений. Дату 509 год, вероятно, назвал Катон; к этой дате Полибий добавил ссылку на поход Ксеркса, ради того чтобы польстить своим греческим читателям. Поскольку мнение ученых зависит в обоих случаях от точности древних авторов и их источников информации, было бы предпочтительнее датировать договор по его историческому содержанию. Вернер пытался доказать, что он соответствует не политической ситуации, сложившейся в IV и VII веках до и. э., а ситуации V века до и. э. Так, карфагенянам нельзя было запретить торговлю с Ливией, поскольку они к тому времени еще не успели захватить внутренние районы Туниса. Он утверждает, что финикийские города на Сицилии оставались автономными союзниками Карфагена до самой Химерской битвы. Только после своего разгрома они попали в тесную зависимость от Карфагена. Далее он говорит, что в Лации сложилась точно такая же ситуация, как и перед завоеванием вольсков около 460 года до н. э. В связи с этим договор надо датировать примерно 470 годом. До этого времени в Риме вполне еще могли править этрусские цари, поэтому Катон и Полибий совершенно справедливо утверждают, что договор был подписан почти одновременно с возникновением республики.

Тойнби и Кассола согласны с датировкой Полибия. Кассола проанализировал известные нам факты по истории Рима и Карфагена с последних лет VI до середины IV века до н. э. и сделал вывод, что было всего два периода, когда Рим и Карфаген могли заключить подобное соглашение. Это был либо конец VI и первые годы V века до н. э., либо последняя четверть V и первая декада IV века до н. э., когда Карфаген возобновил наступление на Сицилию, а Рим продемонстрировал свою мощь, победив вольсков и захватив Вейи. Однако профессор Тойнби внес очень важный вклад в решение этой проблемы, отвергнув заявление Эймара о том, что второй договор состоял из поправок к первому. В этом он разделял мнение Таублера и Шахермейера. На самом деле эти документы в значительной степени отличались друг от друга. Первый имеет две части, и каждая посвящена одной из договорившихся сторон. Второй договор состоит из трех глав, каждая из которых посвящена одной конкретной теме. Шахермейер показал, что деление текста договора на три главы было широко распространено в греческой дипломатии; этот стиль карфагеняне, вероятно, приняли в IV веке до н. э. Более того, Полибий заявляет, что первый договор был написан архаичным латинским языком, который в его эпоху с большим трудом понимали даже самые лучшие знатоки древности.

Таким образом, нам кажется, что те историки, которые поддерживают датировку Полибия, ближе к истине, чем их оппоненты. Да, мы не знаем, как звали первых римских консулов, но их имен в тексте договора нет. Поэтому не можем сказать, как он был связан с капитолийским летосчислением, которое стало нам известно благодаря римскому обычаю отмечать прошедшие года, вбивая в стены храма гвоздь. Как уже упоминалось, Тарквинии правили не только в Риме, но и по всему Лацию; то же самое можно сказать и о времени, когда в городе стояли войска Ларса Порсены. Таким образом, договор с Карфагеном, заключенный до или после падения Тарквиниев, распространялся на всю латинскую территорию. Но, хотя правительство республики и находилось в Риме, оно, несомненно, считало себя наследником всех земель Тарквиниев – отсюда бесконечные войны, которые Рим вел с другими народами Лация вплоть до 348 года до н. э. В этом случае договор, заключенный с Римом, должен был признавать территориальные требования Тарквиниев, даже в том случае, если они не имели никакой связи с реальностью. Что касается Антиума и Террацины, то эти города в любом случае были отрезаны от остальной территории Лация вольсками, горским народом, спустившимся в его долины после падения Тарквиниев.

Аргументы Вернера о том, что договор был заключен в 475 году до н. э., по нашему мнению, не выдерживают никакой критики. Как уже было сказано – и здесь мы снова расходимся во мнениях с профессором Тойнби, – территорией в Африке, куда запрещалось заплывать кораблям, никак не мог быть участок побережья к востоку от мыса Порто-Фарина, интересовавший Карфаген очень мало. Скорее всего, запрещенной зоной, как писал Полибий, стали Бизациум, Сиртика и Триполитания. Для того чтобы наложить запрет на торговлю, карфагенянам вовсе не надо было владеть внутренними районами материка; в любом случае вряд ли им удалось завоевать весь Западный Тунис за те десять лет, что прошли после Химерской битвы, как думал Вернер. Этот ученый предполагает также, что в запретную зону входили Северный Тунис и побережье Алжира, но эта точка зрения абсолютно неприемлема, поскольку карфагенянам так никогда и не удалось подчинить себе теллийцев, живших в Алжирских Атласских горах, или усмирить дикие кроумирские племена.

Таким образом, римско-пунический договор мог быть заключен в любое время после того, как Карфаген подчинил себе порты Бизациум и Триполитания. Раскопки в Гадрументуме, Лепсисе и Сабрате показали, что этот процесс происходил постепенно в течение всего VI века до н. э., и к началу V они превратились в пунические торговые центры. Все это полностью согласуется с тем, что нам известно о пунической интервенции против Дориея около 520 года до н. э.

Заявление Вернера о том, что Гасдрубал не смог подчинить себе Сардинию, противоречит как текстуальным, так и археологическим данным. И наконец, когда речь идет о Сицилии, очень странно было бы говорить о том, что Солунт, Панормус и элимиане находились в тесной зависимости от Карфагена после Химерской битвы, а не до нее. Наоборот, все свидетельствует о том, что после поражения Гамилькара Карфаген потерял к этому острову всякий интерес, удовлетворившись оккупацией Мотьи, что в любом случае является признаком упадка ^[10].

И наконец, заключить договор с римлянами сразу же после Химерской битвы было бы совершенно невозможно: с 480-го по примерно 450 год до н. э. Карфаген находился в полной изоляции и импорт товаров в него полностью прекратился. Во второй половине V века до н. э. возобновилась небольшая торговля с Египтом, но из Италии и Греции до 400 года до н. э. в Карфаген не ввозилось ничего. Каковы бы ни были причины разрыва торговых связей, произошло ли это по доброй воле или под давлением обстоятельств, этот факт сделал невозможным подписание соглашения, позволявшего римлянам торговать с Карфагеном.

Когда Алфёльди, Вернер и Тойнби создавали свои труды, еще не было сделано открытия в Пирги, и это, конечно, очень весомый аргумент в пользу даты, приведенной Полибием. Благодаря ему мы знаем, что около 500 года до н. э. примерно в 38 милях от Рима была основана крупная пуническая колония, которая, в политическом отношении, стала самой активной из всех. Кере, благодаря посредничеству своего царя тефария Велиунаса, находилась под полным пуническим контролем. Кере была также этрусским городом, поддерживавшим самые тесные дружеские отношения с Римом. Даже Алфёльди признает, что после падения Тарквиниев Кере (которая в политическом отношении была независима от Тирренской федерации) стала главным союзником Рима и служила посредником в его отношениях с Грецией и конечно же с Карфагеном. Как показала мисс Сорди, Римско-Керийский договор привел в начале IV века к созданию федерации.