Тайны парижских манекенщиц - Фредди Страница 19

Конец июня. Канун зимней коллекции. Сообщаю господину Лелонгу о желании отправиться на две недели к «жениху».

– Две недели, не больше! Рассчитываю на ваше участие в дефиле.

Беру (одалживаю) с собой кучу платьев и манто. Я должна поддерживать свой статус, не тушеваться перед женщинами из кино. Сказочное пребывание! Мишель представляет меня всем женой. (Какое прекрасное слово!) Как я мечтала об отдыхе! Бегство в феерический Тироль, где мы скитаемся по маршруту съемок фильмов «Белоснежка и ее странствующие рыцари» и «Ледяная симфония», которые из-за ряда технических ошибок, увы, не удались. Цурс, Кингсбулл и его озеро, Инсбрук, гостиница «Мариабрунн» на высоте 1800 м над уровнем моря у самой кромки вечных снегов, куда добираются на фуникулере. У Мишеля прекрасные друзья, обходительные, женщины считают меня своей ровней, не завидуя моим туалетам. Приемы, труппу приглашают почти повсюду и везде устраивают празднества. Мы ведь представители искусства, Парижа, а я представляю моду! Мы «платим той же монетой». Коктейли по поводу начала, середины и завершения съемок. Официальные рауты, парады, званые ужины. Генерал Бетуар, за чьим столом я сижу, любезничает со мной. Еще один большой начальник! Какая гадюка ему нашептала, что у меня связь с Мишелем… Он дает бал, но меня не приглашают.

– Не пойду, – возмущается Мишель.

– Надо, дорогой! Крайне полезно!

– Раз так, то поженимся сразу после возвращения!

После этих слов, согласитесь, пятнадцати дней, о которых я договорилась… оказалось слишком мало! Даже не осмеливаюсь послать открытку господину Лелонгу. Провожу восемь дней августа в Париже, даже не известив его. Короче, какой стыд, я взяла себе четыре месяца отдыха. Куда подевался мой профессионализм! Простите, я влюблена!

В конце октября Мишель почти приказывает мне вернуться (у него еще дел на несколько недель).

– Подумай о своей карьере, – говорит он.

А наша свадьба? О ней снова нет разговоров. Это меня тревожит, и потому, вернувшись в Париж, позволяю себе по вечерам выходить в свет с поклонниками.

Один, два раза с одним и тем же. Третьего раза никогда не бывает!

Блудное дитя возобновило свою службу у Лелонга (отныне скорее любезный, чем благожелательный). И сегодня я краснею от стыда за свое поведение, просьбы, уступки, которыми злоупотребляю. Что творится в моей голове? Амбиции? Жажда независимости? Потребность в переменах? После освобождения Пьер Бальмен покинул авеню Матиньон и основал собственный Дом – он всегда стремился к независимости. В феврале представил блестящую коллекцию, которая поставила его во главе модельеров. (Вскоре за ним последует Диор.)

Мне очень хорошо у Лелонга. Он сотворил меня. Неужели я такая неблагодарная? Однажды утром я прошу встречи с ним:

– Господин Лелонг, я многим вам обязана и всегда буду вам признательна. Но мне надо помогать семье. Надо больше зарабатывать.

– Малышка Жаннин, мне неприятно обсуждать с вами денежные вопросы. Поговорите лучше с моим братом. (Административный директор.)

Встречаюсь с Пьером. Требую немыслимых уступок. Он соглашается почти на все: платье в каждой коллекции, разрешение не приходить по утрам. Но увеличение зарплаты, которого я требую, слишком велико.

– Сожалею. Я могу получить больше в другом месте.

– Где?

– У Бальмена.

– Идите к Бальмену.

Я почти случайно обронила это имя, ибо Лелонг мог позвонить ему. И они быстро бы сговорились за моей спиной!

– Жаннин, советую вам подумать.

– Я уже подумала.

Господин Лелонг и все остальные, мужчины и женщины, будут обходительны со мной до расставания. Прощальное шампанское. Поцелуи, милые слова, пожелания удачи.

Я покидаю их с какой-то опаской, испытывая укоры совести…

Права ли я?