Майя. Быт, религия, культура - Ральф Уитлок Страница 18

Майя вступали в брак в раннем возрасте: мальчики, как правило, в восемнадцать лет, девочки – в четырнадцать. Сразу после ритуальных торжеств в ознаменование достижения зрелости – четырнадцать лет для мальчиков и двенадцать для девочек – родители начинали задумываться о партнерах для своих детей. Как отмечалось ранее, их выбор был ограничен запретами на брак с лицами, носившими то же родовое имя. Поскольку, как свидетельствуют ранние испанские хроники, во времена завоевания испанцами на всем Юкатане насчитывалось всего лишь порядка 250 семей, носивших имена по отцовской линии, ограничения эти порой сводили на нет многие матримониальные планы.

Как и большинству важных обрядов майя, торжествам по случаю достижения зрелого возраста предшествовал период (в данном случае трехдневный) поста и сексуального воздержания для родителей и других участников церемонии. С большой долей вероятности можно предположить, что эти торжества являлись важным событием для всей общины, и родители всех детей в складчину брали на себя все расходы. Отдельными группами мальчики и девочки в сопровождении родителей и участников торжества собирались на выбранном для этого случая дворе – по мнению одних авторов, во дворе местного храма, по мнению других – во дворе крестного отца. Там, на ковре из листьев, сидели четверо старейшин клана – по одному на каждом углу квадратной площадки – и держали в руках концы веревок, ограждавших по периметру этот квадрат. Внутри стояли дети, обратив свои взоры на жреца, сидящего, скрестив ноги, рядом с жаровней.

Каждый ребенок по очереди подходил к жрецу, который вручал ему из стоящих рядом с ним блюд пригоршню маисовой муки и несколько щепок копалового дерева. И то и другое ребенку полагалось бросить в жаровню. Затем, согласно некоторым вариантам проведения церемонии, ребенок приглашался исповедаться в своих грехах и самим этим поступком заслуживал их отпущения. Жрец читал лекцию об обязанностях зрелого человека, а четверо старейшин, державших веревки, давали детям пространные наставления на ту же тему. После этого жрец совершал помазание каждого ребенка чистой водой, и с детей торжественно снимали детские амулеты. Ими были белая бусинка, закрепленная при рождении на темени мальчика, и небольшая ракушка, которую также при рождении привязывали на талию девочке.

На этом церемония заканчивалась, жрец передавал жаровню и веревки помощнику, который относил их на окраину деревни и там оставлял. Майя верили, что вместе с этими предметами он уносит изгнанных из детей демонов. Со двора выметали листья и раскладывали циновку с тем, чтобы какой-нибудь из демонов, решивших вернуться назад, не узнал этого места. Общая пирушка, как можно предположить, завершала праздник.

После этого родители детей начинали думать об их браке. Для того чтобы брачный союз был удачным, они прибегали к услугам профессионального сводника, носящего на языке майя название «ат атанзахоб». Он должен был не только определить подходящих друг другу партнеров, но и сделать ряд сложных астрологических расчетов. Предстояло изучить гороскопы мальчика и девочки и убедиться, что они подходят друг другу, после чего следовало тщательно выбрать благоприятный день для свадьбы. Родители невесты извлекали определенную выгоду из этой сделки. Они получали от отца жениха приданое, главным образом одежду, а зять должен был жить с ними и помогать в домашнем хозяйстве в течение пяти – семи лет после женитьбы. Молодые жили в небольшой хижине рядом с домом отца невесты.

В выбранный в качестве благоприятного для торжества день обе семьи собирались в доме родителей невесты. Там жрец читал над женихом и невестой молитвы и благословлял их. Он также сообщал о брачных условиях, делая особый упор на причитающихся денежных суммах и продолжительности сроков работы жениха на своего будущего тестя. Происходил обмен подарками, и все рассаживались пировать и веселиться. На следующий день работа продолжалась как обычно, у молодоженов не было медового месяца.

Институт брака у майя, несомненно, существовал ради воспроизведения потомства. Майя любили большие семьи. Подобное отношение было, видимо, подсознательным, ибо уровень детской смертности был высок, да и смертность среди взрослых также была значительной. В двадцати милях от восточного побережья Юкатана на острове Козумел находится храм богини луны Иш Чель, которая также была богиней беременности. Беременные женщины на каноэ совершали паломничества на остров и просили помощи при родах. Страдающие бесплодием женщины также отправлялись туда, молились и оставляли подношения, прося даровать им возможность иметь детей. По-видимому, майя верили, что половые сношения во время беременности не только допустимы, но и необходимы, на том основании, что женщине для развития плода требуются регулярные поступления мужской семенной жидкости. Они также считали, что время зачатия ребенка существенным образом влияет на его будущую жизнь. Определенных неблагоприятных дней следовало избегать. При составлении гороскопа ребенка жрецы учитывали дату зачатия и дату рождения.

Британский археолог Эрик Томпсон приводит цитату из летописи XVII века с описанием существовавшего у майя интересного ритуала при рождении ребенка:

«Под звуки молитв о здоровье и благополучии ребенка его пуповину подготовленным специально для этого случая ножом из обсидиана (который после совершения обряда бросали в реку) обрезали над выкрашенным в разные цвета початком маиса. Окровавленный початок коптили, в положенное время из него извлекали зерна и сажали их якобы от имени ребенка. Собранный урожай высаживали вновь, а полученный после этого увеличившийся урожай, часть которого отдавали жрецу, служил для поддержания ребенка, пока тот, повзрослев, не сможет сажать самостоятельно. Считалось, что таким образом он добывал себе пищу не только в поте лица своего, но и проливая кровь».