Без ума от шторма, или Как мой суровый, дикий и восхитительно непредсказуемый отец учил меня жизни - Норман Оллестад Страница 18

отец.

Внезапно земля ушла у меня из-под ног, я полетел кувырком и застрял где-то вверх ногами. Снег забивался под парку и через ворот сыпался мне в волосы. В полуметре от моего лица был ствол дерева, подо мной – мерзлая земля и корни. Мои лыжи торчали сверху, под нависавшими ветвями. Их носки упирались в ствол, а пятки касались наружной границы ловушки, в которой я и висел головой вниз.

Я потянулся вверх, чтобы ухватиться за лыжи. Слишком хрупкая кора затрещала. Тогда я закричал:

– Отец! Отец!

Ни звука. А вдруг он меня не найдет? Ему придется прочесать склон снизу доверху. Но он может подумать, что я уже закончил спуск, и вернется в гостевой домик. А ведь если отец не придет в ближайшее время, следы мои занесет снегом, и уже никто не сможет меня найти. Я здесь замерзну насмерть.

– Отец! Отец!

У меня окоченели ноги, и голова отяжелела от прилившей к ней крови. Я расстегнул молнию на брюках и достал свой член. Зубами я стащил одну перчатку и обхватил его рукой. Он был теплым. От того, что я держу в руках что-то свое, родное, я успокоился и забыл об угрозе замерзнуть насмерть.

Видимо, в какой-то момент я убрал его обратно в штаны: когда я почувствовал, что лыжа задергалась, в руках у меня уже ничего не было.

– Малыш Оллестад! – позвал отец.

Слезы и кашель.

– Все в порядке, – сказал он. – Я здесь.

Он с треском ворвался в ловушку, мои лыжи рухнули со своей опоры, и мы оба повалились на мерзлую землю. Головой в шлеме я ударился о ствол и заехал отцу по плечу одной из лыж.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да вроде, – ответил я.

Отец отстегнул мне лыжи. Когда он распрямился, я увидел, что его голова достает как раз до отверстия ловушки.

– Сейчас я тебя вытащу, – сказал он.

Отец обхватил меня за талию. Посадил себе на плечи. Затем мы сцепили наши ладони в замок и вместе распрямили руки.

– Становись на ноги, – приказал он.

Я подтянул колени и встал ему на плечи. Он подался вперед, и меня выбросило из ямы. Я пополз прочь от ловушки.

Следом за мной из ямы вылетели мои лыжи. Потом показалась голова отца. Одной рукой и ногой он упирался в ствол, а носком другой ноги и второй рукой – в снежную стену. Он напоминал звезду с расходящимися лучами. Отец резко поднял руку и ухватился за ветку. С сосен сорвался снег и облепил ему голову. Оттолкнувшись обеими ногами от ствола, он вынырнул из ямы и приземлился рядом со мной.

Отец встряхнул головой – так делала Санни, выходя из океана. Затем поднял очки на лоб.

– Вот это настоящий экстрим, Оллестад.

– Я знаю.

– Как тебе эта целина?

Я смотрел на яму, и в тот момент мне было трудновато проникнуться наслаждением от спуска. Глаза отца сверкнули, словно бурю прорезал золотистый солнечный луч. Мой восторг вернулся.

Он протянул мне раскрытую ладонь и рывком поднял меня на ноги.

– Спустимся вон в ту долину, – сказал он. – Думаю, там, внизу, можно будет отлично покататься, Чудо-Мальчик.