Сальвадор Дали. Божественный и многоликий - Александр Петряков Страница 18

Дадаизм стал шагать по странам Европы, вербуя в свои ряды новых сторонников. В Берлине он даже пытался принимать формы социального протеста благодаря Рихарду Гюльзенбеку, старавшемуся повенчать искусство с революцией, как это было в русском авангарде в начале 20-х годов. С 1913 года это течение стало известно не только в Европе, но и в Америке. Кубинец французского происхождения Фрэнсис Пикабиа (1878–1953), о котором мы уже упоминали, и его друг из Франции Марсель Дюшан (1887–1968) показали в рамках Геральдической выставки в Нью-Йорке свои работы, чем вызвали большой скандал. Всемирную известность Дюшану принесли подрисованные «Моне Лизе» усы. Оба художника вскоре вообще откажутся от живописи на холсте и даже на стекле (знаменитая работа Дюшана «Большое стекло: Невеста, раздетая догола своими холостяками, равновесие» стала классикой дадаизма) и займутся конструированием фантастических механизмов. Эта форма авангардного искусства дожила до наших дней, и редкая выставка, скажем, в петербургском Манеже обходится в последние годы без какой-либо подобной «механики».

Оба эти художника оказали огромное влияние на американскую культуру. Однако среди дадаистов и сюрреалистов фактически был лишь один американец — Ман Рей (1890–1977). Его знаменитый «Подарок» (утюг с приваренными к плоской его главной поверхности мебельными гвоздями) не только начисто сметает всякое понятие о его функциональности, но и является неким странным и страшным символом отрицания того упорядоченного буржуазного социума, против которого и боролись дадаисты. Впоследствии Ман Рей ввел в обиход такие формы изобразительности, как «аэрографии» — рисунки, сделанные с помощью пульверизатора, а также «рейографии», созданные способом бескамерной фотографии.

«Первый манифест сюрреализма», опубликованный Андре Бретоном в конце 1924 года, считается датой возникновения этого течения. Фактически он возник из интернационала дадаистов, обосновавшихся в Париже после Первой мировой войны. Это Пикабиа с Дюшаном, Ман Рей, Тзара, Арп и Тойбер, Макс Эрнст и другие.

Не обошлось без скандала. Лидерство оспаривали Тристан Тзара и Андре Бретон, который ратовал за созыв международной конференции для выработки теоретических установок и философского обоснования авангарда. Сам термин «сюрреализм» был впервые применен французским поэтом Гийомом Аполлинером еще в 1917 году.

Бретон в своем манифесте давал такие определение сюрреализму: это психический автоматизм, с помощью которого выражается реальный мыслительный процесс без контроля со стороны разума и при отсутствии каких-либо моральных или эстетических шор. Сюрреализм — это всемогущество сна, любой фейерверк ассоциаций и свободная игра мысли. В числе предшественников Бретон называл Данте, Бодлера, Рембо, Маллармэ, Эдгара По и других поэтов и писателей прошлого. И это не случайно: Бретон, Супо, Элюар и другие, группировавшиеся вокруг журнала «Литература», были сами поэтами, поэтому мало задумывались об изобразительном искусстве.

Непрерывность перемен, за которую они выступали, была сродни «перманентной революции» Троцкого, чьим активным сторонником был и Андре Бретон. Появление фрейдизма с его учением о бессознательном давало сюрреалистам новый наукообразный козырь в борьбе против «жизни под игом логики». Бретон, во время войны служивший в психиатрической клинике, встретился с Фрейдом в 1921 году. Ученый был польщен вниманием литераторов к его научным исследованиям. При этом надо иметь в виду, что тут методы, как ученого, так и поэта, совпадали, — темный лес подсознательного мог быть познан как с помощью психоанализа, так и художественным способом автоматического, скажем, письма или фиксации параноидальных состояний или снов. Автоматизм, перечеркивающий логику, стал, по Бретону, «эквивалентом состоянию сна», где слышен «шепот подсознания».

Андре Массон (1896–1987) был одним из первых художников, кто стал рисовать автоматически. Его работы, выполненные в смешанной технике, заряжены безрассудной динамикой, страстью и агрессией, несущей привкус древней мифологии. Популярны были и методики случайного, какими охотно пользовался Макс Эрнст.

Так вот, о случайном. Дорогой читатель, вы умеете играть в чепуху? Знаете, что это такое? Играющим раздаются листки бумаги, желательно узкие, с тем чтобы каждый написал какой-нибудь вопрос и загнул бумагу так, чтобы написанное не было видно, а на обороте — вопросительное слово. Играющих может быть сколько угодно. Вы передаете листок соседу, а он вам такой же с вопросом, которого вы не знаете. Итак, вы, к примеру, пишете: «Почему у слона хобот длинный?», а на обороте — «Почему?» Получивший такой листок партнер пишет, например, такой ответ: «Потому что луна в небе плохо пахнет». И задает затем следующий вопрос. Игра заканчивается, когда все листки исписаны и зачитываются одним из игроков. Если никогда не играли, попробуйте. Ухохочетесь. Абсурдные ответы на абсурдные вопросы вслепую очень смешны, свежи и гротескны.

Не знаю, откуда пришла к нам эта игра, но в начале века сюрреалисты очень охотно играли в подобные игры, получая таким образом плоды коллективного творчества. Они называли эту игру «изысканный труп», потому что один из первых опытов группового сочинительства дал такую строку: «изысканный труп хлебнул молодого вина».

После принятия первого бретоновского манифеста сюрреализм стал интенсивно политизироваться. Само название их периодического органа, журнала — «Сюрреалистическая революция», — говорит о многом. Для Бретона, честолюбивого и властного человека, политика как инструмент власти и влияния среди единомышленников была просто необходима, да и ситуация в мире складывалась так, что не только требовала, а просто взывала к определенным политическим действиям.

В 1930 году была созвана конференция, на которой многие выступили против Бретона, занимавшего, в общем-то, двусмысленную позицию. С одной стороны, он выступал против тех, кто поддерживал контакты с коммунистами, а с другой — нападал на деятелей так называемого чистого искусства. Во «Втором манифесте сюрреализма» (1929 год) Бретон говорил уже о неадекватности снов и сомневался в методе автоматизма, призванием сюрреализма называл уже философию и политику. С 1930 года журнал стал называться «Сюрреализм на службе революции» и имел тесные контакты с французской компартией.

Признавая, однако, за сюрреализмом права на тайные знания, Бретон вводит такие понятия, как оккультизм, мистические свойства неодушевленных предметов и так далее. Многие отвернулись от Бретона. В движении остались только преданные отцу-основателю «правоверные», а также новички, среди которых появился и Сальвадор Дали.

После расколов, чисток и скандалов сюрреализм не только выстоял как художественное течение, но и приобрел всемирную известность, стал интернациональным. В 40-е и 50-е годы он уже прочно оплел своим влиянием все страны и континенты, особенно Северную Америку, куда из Европы перед войной вынуждены были эмигрировать многие известные деятели сюрреализма. Различные организации в разных странах насчитывали сотни членов. Впрочем, сюрреализм был интернациональным с самого своего зарождения.

Самыми яркими представителями сюрреализма в изобразительном искусстве были немец Макс Эрнст, швейцарец Пауль Клее, французы Андре Массон и Ив Танги, бельгиец Рене Маргритт, испанцы Оскар Домингес, Хоан Миро, Сальвадор Дали, итальянец Джакометти, американцы Джозеф Корелл, Джексон Поллок, англичане Френсис Бекон и Генри Мур и так далее.