Кто есть кто в мире террора - Александр Брасс Страница 18

В апреле 1974 года на территории Ливана состоялась конспиративная встреча между Вади Хаддадом и резидентом ПГУ КГБ в Ливане. Во время переговоров руководитель отдела внешних операций НФОП представил перспективную программу диверсионно-террористической деятельности на Ближнем Востоке, в том числе и на территории Израиля. Для осуществления программы, в том числе ряда конкретных операций, Вади Хаддад просил руководство СССР оказать НФОП помощь в получении и освоении специальных технических средств. Спустя несколько дней о результатах тайных переговоров и запросах НФОП было доложено руководству КГБ СССР. Председатель КГБ Юрий Андропов представил Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу докладную записку с выводами о полезности и перспективах расширения контактов с НФОП. В сентябре 1974 года Вади Хаддад тайно посетил Москву для более детального обсуждения возможностей и планов дальнейшего сотрудничества. Несмотря на то, что советскую разведку в первую очередь интересовали перспективы получения политической и военно-стратегической оперативной информации, высшее руководство СССР рассматривало необходимость активизации диверсионно-террористической деятельности НФОП на территории Израиля. В ходе визита Хаддада в Москву были достигнуты двусторонние соглашения. НФОП обязался активизировать диверсионно-террористическую деятельность на Ближнем Востоке, направленную прежде всего против израильских и американских объектов. Со своей стороны Советский Союз решил удовлетворить просьбу руководства НФОП о предоставлении этой организации специальных технических средств и различных видов легкого стрелкового оружия, необходимого для проведения диверсионно-террористических операций.

14 мая 1975 года в нейтральных водах Аденского залива при соблюдении крайних мер предосторожности в распоряжение НФОП представителями КГБ была передана первая партия оружия и специального оборудования. Во избежание международного скандала одним из условий сделки со стороны КГБ была полная анонимность. Нелегальная передача проходила ночью, далеко от берега, бесконтактным способом. Спецгруз был оставлен в нейтральных водах. После того как команда покинула судно, на его борт поднялся Вади Хаддад. Только ему — руководителю службы внешних операций НФОП было известно об источнике поставки оружия. По итогам этой операции 16 мая 1975 года Председатель КГБ СССР Юрий Андропов передал генсеку Брежневу докладную записку за номером 1218-А/ов, которой сообщалось о том, что доверенному лицу советской разведки на Ближнем Востоке, члену политбюро НФОП Вади Хаддаду, с которым КГБ с 1968 года поддерживает «деловой конспиративный контакт», была передана большая партия иностранного оружия.

Летом 1976 года Вади Хаддад спланировал и осуществил самую крупную террористическую операцию НФОП, которая в конечном итоге стоила ему не только занимаемого поста, но и самого членства в организации.

Утром 27 июня 1976 года интернациональная группа террористов, в которую входили Вильфред Бонза, международный террорист, в прошлом член западногерманской террористической группы «Банда Баадер — Майнхоф», 24-летняя подруга Карлоса Габриель Крош-Тидеманн и двое арабов — членов боевого крыла НФОП, Фахим аль-Сатги и Хосни Абу Вайки, захватила пассажирский самолет французской авиакомпании «Эйр Франс», совершавший рейс № 139 Тель-Авив — Париж. Французскому экипажу было приказано изменить курс и лететь в ливийский город Бенгази. В заложниках у террористов оказалось 12 членов экипажа и 230 пассажиров, 83 из которых составляли граждане Израиля и 15 евреев из других стран.

Примерно в 15.00 угнанный авиалайнер приземлился на взлетно-посадочной полосе ливийского аэропорта Бенгази. Температура воздуха за бортом самолета достигала 40 градусов по Цельсию, кондиционеры были отключены, террористы держали заложников без воды и пищи. Лишь одной женщине, потерявшей сознание, было позволено ненадолго выйти наружу. Спустя несколько часов авиатехники ливийского аэропорта приступили к дозаправке самолета. В 21.30 авиалайнер вновь поднялся в воздух.

Вскоре после захвата самолета в Израиле было получено тревожное сообщение. Более трети пассажиров были гражданами Израиля. Долгие часы новая информация не поступала. Не было известно, какая террористическая организация ответственна за угон самолета, требования террористов и их планы, даже точное число израильтян, поскольку некоторые из них могли иметь двойное гражданство и зарегистрироваться по иностранному загранпаспорту. По предварительному подсчету, в заложниках оказалось не менее 80 граждан Израиля — самое большое число за всю историю этой страны. Премьер-министр Ицхак Рабин немедленно распорядился привести в боевую готовность весь личный состав «Сайрет Маткаль» и созвать особый комитет из пяти членов его кабинета.

Ближе к ночи из Лондона стала поступать информация. Одной из заложниц, 30-летней англичанке Патриции Хейман, имевшей двойное гражданство, удалось уговорить террористов отпустить ее в ливийском аэропорту Бенгази. Хейман была на восьмом месяце беременности, и угонщики опасались, что из-за тяжелых условий, в которых находились пассажиры, у нее могут начаться преждевременные роды. В свою очередь, не пожелавшие брать на себя ответственность ливийские власти первым же самолетом отправили женщину в Великобританию. Бывшая заложница сообщила сотрудникам Скотланд-Ярда о том, что в планы террористов входит перелет в район Центральной Африки. Об этом она случайно узнала, подслушав разговор двух угонщиков. Вскоре слова Патриции Хейман полностью подтвердились.

Ночью террористы вместе с заложниками совершили перелет практически через весь Африканский континент и приземлились в угандийском международном аэропорту. Энтеббе. Там к террористам присоединились еще шесть вооружейных палестинских боевиков НФОП. Всех пассажиров и членов французского экипажа вывели из самолета и загнали в здание старого пассажирского терминала.

Вади Хаддад, планировавший операцию, не случайно выбрал Уганду, страну, в которой уже три года правил безумный диктатор Иди Амин Дада. Придя к власти в 1971 году в результате военного переворота (по иронии случая, не без помощи израильских военных советников), Иди Амин переметнулся на сторону арабо-мусульманского мира.

Прошли сутки со времени захвата самолета, террористы не выдвигали пока никаких требований. Вокруг захваченного самолета царил информационный вакуум. Однако в израильском правительстве отдавали себе отчет, что воздействовать на бесноватого диктатора международным давлением невозможно. Жизнь заложников прямо зависела от действий самого Израиля. Именно по этой причине 28 июня 1976 года, вызвав к себе в кабинет начальников спецслужб, премьер-министр Ицхак Рабин отдал распоряжение собрать информацию об аэропорте Энтеббе на случай возможной военной операции израильтян на территории Уганды.

Сбор информации был поручен высокопоставленному офицеру военной разведки «Аман» майору Амираму Левину, бывшему заместителю командира «Сайрет Маткаль» Предстояло найти ответ на три вопроса: какова роль угандийского диктатора в угоне самолета, оказывают ли угандийские солдаты помощь террористам и возможно ли проведение антитеррористической операции.

Даже в случае приемлемых ответов на все эти вопросы силовая операция представлялась настоящей авантюрой. По данным военной разведки, в распоряжении Иди Амина Дады в районе Энтеббе имелось по меньшей мере 267 единиц бронетехники, 21 тысяча хорошо вооруженных и обученных солдат, 50 боевых самолетов советского производства МиГ-17 и МиГ-21, базировавшихся тут же в аэропорту. Почти ничего не было известно об угандийской службе ПВО. Однако, судя по массовым поставкам вооружения, в распоряжении Иди Амина имелось значительное количество ракет класса «земля — воздух», а также гаубичная артиллерия и минометы. Конечно, в прямом столкновении израильская армия намного превосходила угандийскую, но нынешняя ситуация, казалось, не имела для Израиля ни малейшей перспективы. Обе страны разделяло огромное расстояние в 3800 километров, времени на подготовку операции и переброску войск не было. Очевидно, что у израильтян не было шансов не только освободить соотечественников, но и самим вернуться из Уганды живыми, если бы такая мысль им пришла в голову.