Кто есть кто в мире террора - Александр Брасс Страница 17

20 июля 1973 года аэробус, принадлежавший японской авиакомпании JAL, на борту которого находилось 23 члена экипажа и 128 пассажиров, совершал обычный рейс по маршруту Амстердам — Париж — Токио — Анкоридж. Спустя 30 минут после взлета из Амстердама в салоне первого класса раздался оглушительный взрыв.

К счастью, взрывная волна разошлась по салону, не нарушив герметизацию самолета. Оказалось, что в сумочке одной из пассажирок разорвалась пронесенная тайком на борт ручная граната. Женщина была убита на месте. Как выяснилось впоследствии, погибшей (имевшей при себе эквадорский паспорт) оказалась иракская христианка палестинского происхождения Кети Джорджия Томас. Томас оказалась командиром террористической группы НФОП. Воспользовавшись замешательством и паникой, возникшей после взрыва гранаты, четверо сообщников террористки ворвались в кабину пилота и, угрожая пистолетами и гранатами, взяли авиалайнер под свой контроль. Неожиданная гибель Томас вынудила их начать запланированную акцию раньше времени. Угонщиками оказались трое палестинцев — членов НФОП и японский студент Осаму Маруока, муж Фусако Шигенобу — одной из наиболее активных террористок японской «Красной армии». Связавшись с наземным управлением Кипра, террористы сообщили о захвате самолета, но отказались назвать организацию, которую они представляют. В их планы не входило называть НФОП ранее, чем цель захвата будет достигнута. План операции предусматривал удар самолетом по израильскому городу Хайфа. Ожидавший нападения Израиль немедленно поднял в воздух истребители. При попытке вторжения в воздушное пространство страны угнанный самолет подлежал немедленному уничтожению. Однако, потеряв управление операцией, террористы пришли в замешательство. Они не знали, как себя вести. По-видимому, только погибшая террористка имела связь и координировала свои действия с лидерами НФОП на земле, остальные члены группы были простыми исполнителями. Они передумали умирать и вступили в переговоры. Угонщики потребовали от израильского правительства освободить японского террориста-камикадзе Кодзо Окамото, единственного боевика, уцелевшего в бойне 30 мая 1972 года в аэропорту Лод, и выкуп в размере 5 миллионов долларов. Требования были переданы в Иерусалим, но израильское правительство ответило решительным отказом вступать в какие-либо переговоры. Не добившись желаемого результата, террористы стали искать выход из сложившейся ситуации. Ни одна страна не желала принимать угнанный самолет. Им было отказано в посадке в Ливане. Так же поступила и Иордания, ограничившись предоставлением воздушного коридорадля пролета в Ирак. Но и в Ираке, где довольно благосклонно относились к палестинским террористам, на этот раз их ждала неудача. Аэропорт в Басре оказался непригодным для посадки тяжелого пассажирского самолета. Складывалась критическая ситуация, запасы горючего на борту угнанного самолета подходили к концу. Близкий Бахрейн также проявил полное равнодушие к судьбе заложников, экипажа и самих террористов. Пилоты уже подыскивали варианты аварийной посадки в пустыне. Но, к счастью для невинно пострадавших людей, Объединенные Арабские Эмираты предоставили для дозаправки самолета аэропорт в Дубае.

Ситуация оставалась крайне напряженной. 21 июля 1973 года террористы позволили министру обороны Объединенных Арабских Эмиратов шейху Мохаммеду бин-Рашиду подняться на борт угнанного самолета. И отказались вступать с ним в переговоры. Похоже, они пребывали в глубокой растерянности и сами не знали, чего хотят. Только на следующий день террористы согласились вылететь в Сирию, где им позволили сделать трехчасовую остановку, чтобы пополнить запасы горючего. Последняя надежда террористов была связана с ливийским диктатором полковником Муамаром аль-Каддафи. Тут они не ошиблись. Сразу после посадки в ливийском международном аэропорту Бенгази террористы «из гуманных соображений» получили политическое убежище. Заложники беспрепятственно покинули самолет. Чтобы представить свое преступление как победу, террористы уничтожили опустевший самолет самодельной бомбой.

Израильские спецслужбы не бездействовали, наблюдая за активизацией террористической деятельности палестинцев. Легендарная группа Майка Харари, действовавшая с осени 1972 года по лето 1973 года, фактически полностью разгромила террористическую группировку «Черный сентябрь», входившую в состав ФАТХ. Тогда же нашли свою смерть и многие члены европейского отделения НФОП. Акты возмездия настигали их в самых разных местах — на улицах, в машинах и даже в собственных постелях. 28 июня 1973 года в Париже в собственном автомобиле был взорван руководитель европейского крыла НФОП режиссер Мухаммед Будиа. После того как европейская сеть НФОП на некоторое время была обезглавлена, пришло время свести счеты с ненавистным основателем НФОП доктором Джорджем Хабашем.

В начале августа 1973 года в «Моссад» поступила информация от одного из самых ценных агентов в среде палестинских террористов — Амины аль-Муфти. В секретном сообщении говорилось, что 10 августа 1973 года Хабаш должен вылететь из Бейрута в Багдад. Полученную информацию Директор «Моссада» Цви Замир обсудил с Моше Даяном. Впервые израильтянам представился удобный случай захватить лидера НФОП. По этой причине Израиль пренебрег даже возможными дипломатическими осложнениями. Министр обороны Израиля Моше Даян отдал приказ о начале подготовки операции «Перехват». Ранним утром 10 августа 1973 года в ливанском небе, недалеко от бейрутского аэропорта, истребители израильских ВВС, нарушив международные нормы, перехватили гражданский самолет и заставили ливанских пилотов приземлиться на военном аэродроме в Израиле. Там израильтян ждало разочарование: операция оказалась напрасной. Из-за внезапного ухудшения здоровья Хабаш, вместо того чтобы вылететь в Ирак, лежал на больничной койке с очередным сердечным приступом.

В 60-х годах противостояние стран Восточного блока и НАТО усилилось. Это отразилось на странах третьего мира в частности, мусульманского Востока. Сверхдержавы не были заинтересованы в развязывании прямого вооруженного конфликта, соперничество носило характер психологической и тайной войны в борьбе за влияние и власть над тем или иным регионом. Нередко шпионско-политические интриги выливались в прямую диверсионно-террористическую деятельность «третьих сил». На этом фоне, благодаря инициативам председателя ООП Ясира Арафата, палестинская проблема вышла далеко за пределы регионального конфликта. Палестинцы превратились в серьезный инструмент в борьбе США и СССР. Здесь спецслужбы соцлагеря существенно опередили своих западных конкурентов. Первые контакты спецслужб Варшавского договора были налажены при посредничестве Каира уже во второй половине 60-х годов.

У лидеров НФОП и служб Варшавского договора складывались все более тесные отношения. Как правило, такие контакты носили исключительно конспиративный характер и проходили на территории Ливана, Кипра, в Южном Йемене. Сотрудничество с палестинцами, и в частности с НФОП, было столь перспективным, что в аппарате спецслужб Варшавского блока для этой цели были созданы специальные отделы. В середине 70-х годов отношения между СССР и Египтом значительно охладели, что было связано с серьезным изменением египетского внешнеполитического курса в сторону Запада. В противовес этому отношения между Советским Союзом и палестинцами приобретали характер стратегического сотрудничества. В середине 70-х годов в спецшколах КГБ и ГРУ под Москвой, Оренбургом, Николаевом и в Симферополе проходили подготовку командного состава десятки палестинцев, в том числе и члены НФОП.