Адмиралы Бутаковы - флотская слава России - Владимир Врубель Страница 17

То, что Бутаков сумел довести пароход до Кунграда, не посадив его на мель, было просто чудо. Обычная глубина в тех местах не превышала брюха лошади. Ситуация складывалась непростая не только для Игнатьева, но и для Бутакова Запас угля у него был ограниченный, оставалось около семисот пудов. Остальной находился на барже у Колокольцева, но тот не мог передать уголь на пароход по навигационным условиям. Топить паровой котёл было нечем, поскольку на берегу росли только фруктовые деревья, рубить которые Бутаков никогда бы не решился, прекрасно понимая последствия такого поступка Задерживаться в Кунграде было нельзя. В случае ещё большего понижения уровня воды пароход оказывался в ловушке, Бутакову тогда пришлось бы там зимовать без продовольствия, а, учитывая настроение хивинцев, их могли попросту уморить голодом. Посовещавшись, Игнатьев и Бутаков решили, что пароход отправится к Сырдарье, где находился русский порт. Колокольцеву поручили доставку продовольствия для посольства Можайскому, на барже которого находились вьючные лошади и верблюды, Бутаков приказал сдать баржу лейтенанту Зеленину, а лошадей и верблюдов берегом доставить Игнатьеву. Тот собирался направиться в Бухару, и у него имелись серьёзные опасения, что хивинцы не дадут ни лошадей, ни верблюдов. Убедившись, что посольство Игнатьева обеспечено всем необходимым, Бутаков взял на буксир обе баржи и перешёл в форт №1. Можайского Игнатьев оставил при себе в составе посольства

Из Хивы посольство Игнатьева двинулось караваном в Бухару. Здесь ему удалось добиться полного дипломатического успеха, играя на противоречиях между двумя среднеазиатскими правителями. На следующий год, следуя по обследованному пути, Алексей Иванович участвовал в боевых действиях на Амударье. Погрузив на свой пароход сто сорок человек десанта, он подошёл к Кунграду, который осаждали хивинские войска Появление русского десанта заставило хивинского хана снять осаду Кунграда Затем на паровом баркасе «Обручев» Бутаков дважды прошёл мимо хивинской крепости Нукус. Видимо, это было непросто и очень важно для русских, потому что этот, вроде бы совсем незначительный, эпизод особо отмечен в его послужном списке. На Новый год Бутакова назначили в свиту императора Приказ об этом подписан 1 января 1860 года Он получил звание флигель-адъютанта Помимо почётной приставки к морскому званию, увеличивалось и денежное содержание, добавлялись «свитские». По результатам проведённой Бутаковым операции Военное и Морское министерства пришли к общему выводу о том, что необходимо наращивать морские силы на Арале. Для этого прежде всего требовались суда

На этот раз Бутакову вручили приказ ехать в Англию для заказа железных пароходов, плавучего понтонного дока и барж. Ну и, слава богу, появилась возможность не видеть некоторое время ни вечно мутных вод Амударьи, ни вечно синих — Аральского моря. Из Англии его направили в Соединённые Штаты. Вырваться, хоть и на время, из Тмутаракани в цивилизованные страны была большая удача. По результатам своей командировки Алексей Иванович опубликовал в «Морском Сборнике» статью о пароходах с небольшой осадкой, у которых колесо находится в кормовой части. Задумаешься, что было легче и дешевле: организовать производство пароходов, скажем, на Боткинском заводе или везти их из заморских стран? Но, как сказал великий грузинский поэт: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», — наверно, тогда считалось выгоднее купить за рубежом. Перевозка обошлась в солидную копеечку. Если бы это происходило в наше время, то все участники и посредники такого оборонного заказа просто обогатились бы.

Вообще то, воровали и в те времена. Разница с нынешними — только в масштабах. Но, несмотря на то, что пароходики стали буквально золотыми для казны, на благосостоянии Алексея Бутакова это никак не отразилось, не был Алексей Иванович казнокрадом, так же, как и его отец и все братья. Не передать, каких нервов ему стоила доставка заказанных судов. Их сплавляли по Волге до Казани, а затем пришлось перегружать на телеги и верблюдов и тащиться по грязи в степях, раскисших от небывалых в тех краях проливных дождей. Дорог не было, остались только направления. Стояла поздняя осень, и скоро ливни сменились морозами и метелями. Вместе с Алексеем Ивановичем была и Ольга Николаевна. Всё-таки замечательные жёны были у русских морских офицеров! Чего им только не доводилось испытать. Вот уж вправду о них можно было сказать: «Есть женщины в русских селеньях..» Сначала груз, а он представлял собой свыше шести тысяч пудов железа, везли на телегах, потом переложили на сани. Зима началась очень рано. 30 сентября был буран при 8 градусах мороза. Но все части пароходов доставили в Оренбург благополучно, а вот с личными вещами семейства Бутаковых оказалось хуже — они остались в степи, занесённые снегом. Кое-что потом всё же удалось спасти. Часть животных погибла, и Алексей Иванович приказал своё имущество бросить, а вести казённый груз. Один только этот переход по морозной степи можно считать подвигом всех, кто сопровождал караван.

В наше время молодёжь книг читает мало, больше предпочитает смотреть кино по телевизору или в кинотеатрах. Поэтому я мечтаю о том, что, возможно, когда-нибудь поставят правдивые, без ненужного пафоса, исторические фильмы о службе русских морских офицеров в девятнадцатом веке. Новый командующий Оренбургским отдельным корпусом генерал Александр Павлович Безак и его жена тепло приняли Бутаковых. Они хорошо понимали, чего стоило такое путешествие. После короткого отдыха у гостеприимного начальника Бутаков получил от генерала задание произвести опись Сырдарьи. Супруги отправились дальше, в форт № 1 на Аральском море. Добрая жена Безака на дорогу снабдила Бутаковых, по словам Алексея Ивановича, «великолепнейшей кулебякой и колоссальным ростбифом». В домике, где они поселились в форте, Ольга Николаевна постаралась создать уют. Если муж в пути переживал за железо, которое доставлял на Арал, то Ольга Николаевна — за домашние вещи, оставленные в степи. Втайне от мужа она ухитрилась благополучно довезти до места назначения обои, купленные в Петербурге, и теперь их жилище выглядело, как писал брату Бутаков, «очень мило». Спасла она и книги, которые помогали коротать время до начала навигации. «…Что касается до живой беседы, — читаем в письме Алексея Григорию, — эта роскошь здесь неизвестная и выпадающая на нашу долю случайно, очень и очень редко». Появление каждого нового человека было событием для обитателей форта.

«Мы отрезаны от остального человечества и знаем новости только из газет», — сетовал он. В 1862 два парохода, «Арал» и «Сырдарья», под руководством Алексея Ивановича собрали и спустили на воду Аральского моря, а в следующем году завершили сборку понтонного дока. Бутаков со своими подчинёнными исследовал Сырдарью на участке протяжённостью в 1500 вёрст от устья реки. Несведущий человек может подумать: «Эка невидаль плавать по реке. Вот два берега и плыви между ними». На самом деле речная навигация — вещь исключительно сложная, особенно на таких реках, как Амударья и Сырдарья. Но в подробности вдаваться не будем. Специалист и так понимает, а далёкий от морского дела читатель пусть верит автору на слово, которому преподавали соответствующий предмет в военно-морском училище. В августе 1863 года командир отдельного Оренбургского корпуса получил приказ откомандировать Алексея Бутакова для продолжения службы на Балтийском флоте. Наконец-то, слава богу! Почти шестнадцать лет провёл Алексей Иванович в Средней Азии, на окраине империи, способствуя продвижению России на юг.