Тамбовский волк - Виктор Юнак Страница 16

Владимир Ленин выступил в качестве пророка в своём Отечестве ещё в июле, когда говорил о полной победе контрреволюции, либо новой революции. Естественно, многие столетия существования монархии в России не прошли бесследно. Республиканские идеи бродили в умах российских государственных деятелей всего век, монархия свергнута была всего полгода назад, и это не могло ещё пока стать государственной идеологией. К тому же, понятия чести и верности присяге были сильны в особенности в среде офицеров российской армии и большой части государственных и общественных деятелей. Необходимы были только лидеры, способные возглавить усилия монархистов. Такие лидеры нашлись — князь Владимир Львов и генерал Лавр Корнилов. В конце августа они и возглавили контрреволюционный переворот. Но прежде пытались привлечь на свою сторону министра-председателя Временного правительства Александра Керенского. Тот, однако, отказался. Более того, даже возглавил борьбу с корниловщиной.

Ленин понял, что у него вновь появляется реальный шанс прийти к власти относительно мирным путём. Всё ещё сидя в Разливе 30 августа он направил в Петроград письмо Центральному комитету РСДРП(б):

"Возможно, что эти строки опоздают, ибо события развиваются с быстротой иногда прямо головокружительной. Я пишу это в среду, 30 августа, читать это будут адресаты не раньше пятницы, 2 сентября. Но всё же, на риск, считаю долгом написать следующее.

Восстание Корнилова есть крайне неожиданный (в такой момент и в такой форме неожиданный) и прямо-таки невероятно крутой поворот событий.

Как всякий крутой поворот, он требует пересмотра и изменения тактики. И, как со всяким пересмотром, надо быть архиосторожным, чтобы не впасть в беспринципность...

Мы будем воевать, мы воюем с Корниловым, как и войска Керенского, но мы не поддерживаем Керенского, а разоблачаем его слабость. Это разница. Это разница довольно тонкая, но архисущественная и забывать её нельзя.

В чём же изменение нашей тактики после восстания Корнилова?

В том, что мы видоизменяем форму нашей борьбы с Керенским. Ни на йоту не ослабляя вражды к нему, не беря назад ни слова, сказанного против него, не отказываясь от задачи свержения Керенского, мы говорим: надо учесть момент, сейчас свергать Керенского мы не станем, мы иначе теперь подойдём к задаче борьбы с ним, именно: разъяснять народу (борющемуся против Корнилова) слабость и шатания Керенского. Это делалось и раньше. Но теперь это стало главным: в этом видоизменение".

Письмо Ленина, действительно, тогда опоздало. Ибо к тому времени, как его прочитали в ЦК, с корниловским мятежом было покончено. Да и сам Керенский проявил в этой ситуации не столько свою слабость, сколько государственную мудрость.

Очередной правительственный кризис делал невозможным сохранение старого состава Временного правительства, и Керенский начал формировать новый кабинет, разумеется, тоже коалиционный. Но в свете того, что Корнилова поддержали кадеты, эсеры и меньшевики объединились с большевиками в том плане, что в правительство нельзя ни в коем случае включать представителей конституционных демократов (в первую очередь, естественно, речь шла о Павле Милюкове), необходимо создать чисто социалистическое (или, как тогда говорили, демократическое) правительство. Керенский пытался объяснить своим оппонентам, что, отлучая кадетов от полноправного участия в создании нового политического, социального и экономического организма, правительство не только совершило бы преступление против страны, но и оказалось бы моральным банкротом.

— Я немало поездил по России и знаю, что кадетская партия в целом является активной, творческой и животворной частью тех сил, которые включились в строительство демократической политической системы в России. Милюков же и его группа составляют в своей партии незначительное меньшинство, партия же в целом отвергает любую форму диктатуры. Не забывайте, товарищи, что Петроград — это не вся Россия и потому Петроград должен прежде всего спросить всю Россию. Нас слишком обуревает жажда власти. У нас на глазах Зимний дворец, и мы слишком стремимся попасть в него. Провинция же его не видит, и потому она трезвее.

Поняв, что Керенский не отступит от своего плана и, в случае дальнейшего упрямства, партии эсеров и меньшевиков могут остаться без министерских портфелей, их представители сняли свои претензии. Тем более, что кадетам удалось уговорить своего лидера, Милюкова, отказаться от руководства партией и удалиться из столицы. К тому же, для Керенского это был самый верный шанс воплотить в жизнь свою давнишнюю мечту: дабы избежать в дальнейшем прочих монархических мятежей, необходимо провозгласить в России республиканскую форму правления. И на заседании Совета министров 31 августа 1917 года был утверждён окончательный проект "Провозглашения Республики", который был официально оглашён на заседании Всероссийского Центрального исполнительного комитета вечером 1 сентября.

Первого же сентября за подписями Керенского и министра юстиции Зарудного было опубликовано официальное заявление Временного правительства:

"Мятеж генерала Корнилова подавлен. Но велика смута, внесённая им в ряды армии и страны. И снова велика опасность, угрожающая судьбе родины и её свободе.

Считая нужным положить предел внешней неопределённости государственного строя, памятуя единодушное и восторженное признание республиканской идеи, которое сказалось на Московском Государственном совещании, Временное правительство объявляет, что государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский, и провозглашает Российскую Республику.