Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева - Александр Никишин Страница 16

Антипьяное произведение. Перу Льва Толстого, который, судя по воспоминаниям и его самого, и его друзей, был в молодости не дурак выпить, принадлежит самое знаменитое и, пожалуй, самое удачное русское произведение на антиалкогольную тему (кто-то отдаст эти лавры эпосу «Москва-Петушки» Венички Ерофеева) – «Первый винокур, или Как чертенок краюшку заслужил», которое было написано весной 1896 года.

«…Я сейчас работаю над «Винокуром», мне нужна музыка к этой пьесе. Я хочу ее дать исполнить в балаганах на Святой. Был недавно на гулянье, насмотрелся, наслушался я там всякой всячины… Знаете, мне стало совестно и больно, глядя на это безобразие. Тут же я дал себе слово обработать какую-нибудь вещицу для сценического народного представления», – писал он композитору В.А. Серову.

Первая постановка этой пьесы состоялась в Петербурге в июне 1886 г. на сцене театра фарфорового завода. Следующей постановки в годы правления Романовых не было – цензурный комитет снял ее с репертуара, и запрет этот отменили лишь большевики в 1917 году. Теперь уже перед ними со всей очевидностью встала проблема отрезвления масс быстро пошедшего в революцию населения, которое, как показали события, сильно истосковалось по временам «досухого» закона.

Говоря проще, «сухой закон» 1914 года, введенный Николаем Романовым, народ потребовал отменить, и это требование звучало наряду с традиционными лозунгами: «Долой войну!», «Землю – крестьянам!», «Власть – Советам!», что сильно не нравилось В.И. Ленину. Толстовская идея дьявольского происхождения водки была не актуальна в годы царской винной монополии. Иначе я не могу объяснить запрет этого произведения, сюжет которого достаточно банален с точки зрения войны за трезвость. Да, черт выучил хорошего, работящего мужика гнать из хлеба водку. Иначе не получалось забрать его в ад, мужик терпел все чертовы хитрости и не бранился, даже когда тот украл у него последний кусок хлеба. Не знал мужик греха, работал с утра до ночи, жил, как и положено честно и душу свою от чертовских домогательств тем самым берег. И тогда хитрый черт, приняв человечью личину, идет к нему в работники и учит его из хлеба гнать водку.

«Первый винокур». Сцена в толстовской пьесе проста: сарай, «в середине которого стоит замазанный котел на огне с чугуном и краном». Судя по всему, великий писатель был знаком с правилами самогоноварения и аппаратами, которые в данном деле используются.

На сцене – мужик и его работник.

Работник (держит стакан под краном, пьет вино). Ну, хозяин, готово.

Мужик (сидит на корточках, глядит). Вот штука-то! Из теста вода пошла. Что ж это ты воду прежде спускаешь?

Работник. Это не вода, это она самая и есть.

Мужик. Что же светлая? Я думал, она будет красная, как пиво. А это ровно вода.

Работник. Да ты понюхай дух-то.

Мужик (нюхает). Ух, духовитая! Ну-ка, ну-ка, как она во рту-то будет, дай отведать. (Рвет из рук.)

Работник. Погоди, прольешь. (Завертывает кран, сам пьет, пощелкивает языком.) Поспела! На, пей.

Мужик (пьет сначала чуть-чуть, еще, еще и выпивает всю. Подает стакан). Ну-ка еще. С малости вкус не разберешь.

Работник (смеется). Аль полюбилась? (Наливает еще.)

Мужик (пьет). Ну, штука! Надо бабу позвать. Эй, Марья, иди. Готова! Ну, иди, что ль!

Баба. Ну, чего? Чего орешь?

Мужик. Да ты вот отведай, чего мы накурили. (Подает.) Понюхай, чем пахнет.

Баба (нюхает). Вишь ты!

Мужик. Пей!

Баба. Как бы чего от нее не было?

Мужик. Пей, дура!

Баба (пьет). И то хороша!..

* * *

Мужик (пьяный). Зови мать, зови сюда. Эй ты, Машка! Беги, бабку зови да и деду вели идти. Скажи, я велю, чтобы слезал с печи. Что он валяется! Молодым сделаем. Ну, живо! Чтоб одна нога здесь, другая там. Стреляй!

(Девчонка бежит).

Мужик (бабе). Ну-ка, еще по стаканчику!

«Не будет от этого добра!». Напившись, наши герои пускаются в пляс, и это буйное, пьяное веселье не может остановить даже седой дед, который «выпускает наземь вино» со словами: «Зло – это не добро. Хлеб тебе Бог зародил себя и людей кормить, а ты его на дьявольское питье перегнал. Не будет от этого добра. Брось ты эти дела. А то пропадешь и людей погубишь! Это, думаешь, питье? Это – огонь, сожжет он тебя.

По пьесе: «Берет лучину из-под котла, зажигает».

Разлитое вино горит. Все стоят в ужасе. Перу Л.Н. Толстого принадлежит фраза: «Трудно себе представить, какая счастливая перемена произошла бы в нашей жизни, если бы люди перестали одурманивать себя и отравлять себя водкой, вином, табаком, опиумом». Конечно, своим авторитетом Л.Н. Толстой поддержал усилия Челышева.

Пресса и кино за «трезвенников». В начале XX века «трезвенники» обрели союзника в лице бывшего есаула А.А. Ханжонкова, ставшего владельцем крупного кинопредприятия. Тот снял научно-популярный фильм «Пьянство и его последствия». Кинокомпания его конкурента Тиммана ответила экранизацией пьесы Л.Н. Толстого «Первый винокур». Постановщиком был знаменитый Яков Протазанов. На средства меценатов и сочувствующих был налажен выпуск «трезвенных» изданий: «Трезвые всходы», «Вестник трезвости», «Сеятель трезвости», «Трезвая жизнь», «Трезвость», «В борьбе за трезвость». В них публиковались материалы о последствиях пьянства с разных точек зрения – медицинской, социальной, экономической и т. д., освещался опыт «трезвеннического» движения других стран, приводилась статистика потребления алкоголя, а также последствий пьянства. В этих изданиях печатались серьезные авторы, такие как невропатолог В.М. Бехтерев или юрист А.Ф. Кони.

А.Ф. Кони о пьяной статистике. «…Положение вещей, при котором с 1896 г. по 1906 г. население Русской империи увеличилось на 20 %, а питейный доход на 133 %, причем в последнее время народ пропивал ежедневно почти 2 млн. рублей, не могло быть признано нормальным. Необходимо принимать во внимание, что уже в девяностых годах прошлого столетия в Европейской России ежегодно, в среднем, сгорало и умирало от ожогов около тысячи человек, лишало себя жизни и отравлялось по неосторожности свыше 3200 человек, тонуло со смертельным исходом 7300 человек и опивалось смертельно свыше 5000 человек, причем, в числе погибших по первым трем категориям было, без сомнения, значительное число лиц, находившихся в состоянии опьянения или доведенных до самоубийства злоупотреблением спиртными напитками. В это же десятилетие среднее число преступлений и проступков, совершенных в нетрезвом виде, составляло 42 % общего числа, 93 % воинских проступков было результатом чрезмерной «выпивки»…»

Найден спонсор? Общества трезвости, стихийно возникавшие во всех губерниях империи, привлекли внимание государства. Не желая отдавать в руки общественности столь грозное оружие воздействия на массы, правительство учреждает губернские и уездные комитеты «попечительства о народной трезвости». В их обязанности входит надзор как «за правильностью производства питейной торговли, так и, в особенности, распространением среди населения здравых понятий о вреде злоупотребления крепкими напитками, заботами об излечении страдающих запоем, устройством народных чтений…». Данные органы обязаны были также пресекать нелегальную торговлю водкой, заботиться о «нравственности» трактирщиков и продавцов, не допускать распития алкоголя на улицах, его продажи в долг или под залог. На эти цели государство выделяло до 50 тыс. рублей в год, а также передавало сюда сборы от штрафов за нарушение правил торговли, частные пожертвования и членские взносы. Уже к 1911 г. таких попечительств было 791 с 16 тыс. членов, большая часть которых назначалась на должности. Во главе попечительств поставили губернаторов или местных предводителей дворянства. Членами общества были представители духовенства, директора народных училищ, полицейские чины и даже управляющие акцизными сборами, т. е. те чиновники, которые непосредственно отвечали за доход с продажи казенной водки.