Царь Саул - Валентин Пронин Страница 15

Оказавшись с Саулом и Бецером в Гибе, Гист нашёл здесь милый приём. Отец Саула, высокий жилистый Киш, его жена и большинство родственников одобряли появление опытного лекаря в их семье. Он постарался их не разочаровывать.

Найдя в окрестностях кое-какие целебные травы, Гист приготовил простые, но действенные лекарства. Тётку Саула, ещё вполне свежую и представительную женщину, он избавил от так называемого женского увядания, то есть возвратил ей месячные с помощью отвара из листьев ежевики, цветов боярышника, ясменника, пустырника и полыни. Через некоторое время она даже понесла и в сорок пять лет родила здорового мальчика.

Он улучшил состояние родного брата Киша, очень деловитого и почтенного пятидесятилетнего Нира, страдавшего болезнью почек Гист воздействовал на его недуг с помощью гвоздики, семян кориандра, базилика, вереска и вербены — и не без успеха. Самому Кишу он в течение трёх дней делал массажи при употреблении некой пахучей мази, избавив старого хлебороба от застарелых болей в спине. Были удачные выправления вывихов, устранение наростов и грыжи.

Поскольку местные умельцы заговаривать кровь и зубную боль восприняли низкорослого Гиста без ревности, он даже составил вместе с ними плодотворное врачебное сообщество. Однако жители Гибы, все пламенные почитатели Ягбе, хоть и принимали полезное действие лекарей, но основное исцеление в серьёзных случаях возлагали на левитов, произносивших молитвы и совершавших жертвоприношения на дымящихся алтарях.

Кроме его врачебных познаний, Гист был одобряем родственниками Саула ещё и как человек, надоумивший обратиться к великому прозорливцу, который сразу сказал Саулу, что ослицы нашлись. Кстати, нашлись они своевременно, но очень странно. Гист не раз обсуждал это с сообразительным Бецером и с самим Саулом, поражённым провидческим даром первосвященника.

Конечно, ни Гист, ни Бёдер ничего не знали о божественных знамениях, о которых предупредил Саула Шомуэл.

Расставшись с величественным стариком и его курчавым слугой, они довольно быстро добрались до Целцаха, где поблизости находилась легендарная гробница Рашели, матери Бениамина, от которого и пошло двенадцатое колено потомков Эшраэля.

Здесь им встретились два человека — молодой и не очень молодой, с виду обыкновенные селяне. Они объявили, что идут из Гибы, и подтвердили нахождение ослиц, которых искал Саул. Вообще-то ни Бецер, ни сам Саул этих земляков не припомнили. Но всё равно: восхищенный Саул благословлял Шомуэла, хотя Гисту и даже Бецеру это всё показалось довольно забавным.

Найденные ослицы (их Саул и Бецер внимательно осмотрели, придя домой) были вроде бы те — и рослые, и светлой масти, и накормленные, но подозрительно чистые. Как будто они три дня не бродили по холмам, а находились в хлеву и за ними усердно ухаживали. Да одна из них, как показалось опытному Кишу, выглядела старее, чем пропавшая. А у второй на бедре обнаружилось пятно, похожее на выжженное тавро, что несколько его озадачило. С другой стороны — слава богу и прозорливцу, что ослицы нашлись.

Возвращаясь к их пути от Рамафаима до Гибы, Гист воспроизвёл в памяти, как им встретились паломники, идущие в Бетэль для жертвоприношения. Их оказалось трое. Первый нёс в перекидных корзинах трёх козлят «только что от сосцов матери», второй имел три круглых кемаха. Наконец третий тащил за спиной небольшой мех с вином. Очень убористый бурдючок. С таким после священных возлияний на алтаре не разгуляешься. Обычно берут мех в два раза больше, чтобы после всесожжения хорошенько оросить трапезу.

Если пояснить точнее, то трое паломников с поклажей не шли, а сидели в сторонке, рядом со священной Таборской дубравой, и кого-то ждали. Всегда отличишь людей просто отдыхающих или ожидающих чего-либо, это не особенно трудно.

Паломники приметны были резкой мускулатурой и приточной выправкой воинов. Простецкие, сильно загорелые лица. Горбоносые, крепкие, с жёсткими на взгляд бородами. На вопрос, откуда они, назвали какое-то селеньице в стороне, в области Юды. На вихрастых головах круглые войлочные шапки, что надевают под шлем.

Увидев Саула, осклабились. И тут один протянул два хлеба, промямлил что-то любезное и в то же время нелогичное: вот вкусите, мол, священного хлебца по поводу праздника. А хлеб ведь ещё и не освящён, если они прямо из дома. Но Саул взял с радостью, весело поблагодарил. Бецер понимал, что в дороге пищу не просят, берут только предложенное добровольно. И всё-таки была в суетливой доброте трёх паломников какая-то непонятность. Они сразу же поднялись и пошли в сторону Рамафаима бодрым, походным шагом.