Древний Рим - Владимир Миронов Страница 15

Арес (Марс) – бог войны

Если что-то и воплощает цивилизацию Древнего Рима в наибольшей степени, то это войны и зрелища. Думается, слова, сказанные историком Титом Ливием о Риме, точно отражают римский дух, дух военного хищника: «Если и существует народ, справедливо претендующий на священное происхождение, связанное с вмешательством богов, то военной славе Рима довольно величия, чтобы род человеческий, признавая его власть над собой, также признал за ним право вести свой род и род своего основателя скорее от Марса, чем от любого другого из богов». Впрочем, война и армия воплощают историю цивилизации во всей ее полноте не только в Риме – и не только сугубо военную и политическую историю, но и историю социальных, экономических, религиозных, культурных и любых иных влияний.

Примерно то же можно сказать о римских законах. В отношении Рима мы вправе применить формулу Платона о греках – об их вооружении, подготовке, быте, трапезах и т. д. философ заявил, что всё у греков «приспособлено к войне», даже все законы установлены, «принимая в соображение именно войну». Платон продолжает: «Ибо то, что большинство людей называет миром, есть только имя, на деле же от природы существует вечная непримиримая война между всеми государствами. Став на эту точку зрения, ты, пожалуй, найдешь, что критский законодатель установил все наши общественные и частные учреждения ради войны; он заповедал охранять законы именно согласно с этим, т. е. никакое достояние, никакое занятие, вообще ничто не принесет никому пользы, если не будет победы на войне: ибо все блага побежденных достаются победителю». Если эти слова справедливы для античной Греции, то они еще справедливее для Рима. Древний мир жил тогда от края до края по формуле «Горе побежденным».

Обучение римских новобранцев

Если применить к римлянам «науку о духе», то можно сказать, что дух римлян наиболее полно воплотился в их завоеваниях. В. Вундт в «Психологии народов» утверждал: «…можно говорить если не о душе народов, то, во всяком случае, о духе народов (Volksgeist), совершенно так же, как мы говорим об индивидуальном духе». И какое бы из важнейших событий рим-ской истории вы не взяли, везде или почти везде (прямо или косвенно) участвовала армия, ее легионы и полководцы. Режим Римской империи определял себя как «военная монархия», а потому непосредственно опирался на солдат… По словам Диона Кассия, император Тиберий, дабы обуздать строптивых сенаторов, показал им его преторианцев на учениях. Аргумент оказался убедительным. Если война, по словам Клаузевица, концентрированная экономика, то в отношении Рима можно сказать, что в войне сконцентрировалась «вся его жизнь». В самом деле, жизнь значительной части людей империи была подчинена решению тактических или стратегических военных задач. Римские солдаты и их командиры постоянно совершенствовали свое искусство, изучали стратегию, тактику, укрепляли тело физическими упражнениями, совершенствуя боевое мастерство. Военачальники смотрели на войну как на науку. Надо особо подчеркнуть, что в римскую армию стали подбирать профессионалов, то есть лучших из лучших. Потребности в легионерах были не так уж велики (менее 10 тыс. человек в год), что позволяло отбирать в армию Рима наилучших. Офицерские должности занимали исключительно знатные римляне (т. е. сенаторы или всадники). В военном и интеллектуальном плане офицерский корпус находился на уровне поставленных перед ними задач.

Римская «черепаха»

Преданность родине в людях воспитывалась с ранних лет. В Риме не было и быть не могло «космополитов». Символом любви к родине стал консул Марк Атилий Регул, полководец 1-й Пунической войны. После морской победы в 256 г. до н. э. он высадился с войском на берегах Африки и одерживал победу за победой, но однажды был разбит греческими наемниками, нанятыми пунийцами, и попал в плен. Враги отправят его в Рим, надеясь, что тот будет среди сенаторов ратовать за мир. надеясь спасти жизнь. Перед тем с него взяли клятву вернуться в Карфаген в случае, если он не сможет (или не захочет) убедить римлян подписать мир. Но Регул, понимая, чем это ему грозит, уговорил Рим продолжать войну с противником, добровольно вернулся в Карфаген и был казнен обманутыми в надеждах пунийцами.

Построение римских войск в виде «черепахи»

Воинов Рима всегда отличало мужество. Среди массы различных историй есть и история о мужестве юного Горация Коклеса, что с двумя товарищами отразил у моста через Тибр натиск врагов, желающих овладеть городом. Воспеваются и подвиги Муция Сцеволы, Гнея Марция (прозванного Кориоланом), Марка Валерия. Это были те образцы, которым училась следовать римская молодежь в жизни и в бою. Историк Гай Саллюстий Крисп сформулировал доктрину поведения молодых римлян: «Вначале юношество, как только становилось способно переносить тяготы войны, обучалось в трудах военному делу, и к прекрасному оружию и боевым коням его влекло больше, чем к распутству и пирушкам». Всякий знал: в случае необходимости юношу могли призвать в армию уже в 17 лет. Главным звеном или ядром армии до I в. до н. э. была военная центурия («сотня»), а не легион.

Римская армия строит укрепления

Сильной стороной римского войска было то, что оно сражалось, вело осады и кампании согласно всем требованиям военной стратегии, хотя оформились эти познания в более позднюю эпоху. Во время походов и битв римляне научились так укреплять свой походный лагерь, что он становился для них как бы «второй отчизной». Римский полководец Эмилий Павел говорил: «Предки наши считали укрепленный лагерь гаванью при всех превратностях военной судьбы: можно выйти оттуда на битву, и там укрыться от бранных бурь… Лагерь победителю – кров, побежденному – убежище». Наряду с известными работами Юлия Цезаря и ряда других римских авторов стоит среди специальных произведений назвать и «Стратагемы» Фронтина, и «Краткое изложение военного дела» Вегеция. Сект Юлий Фронтин (род. в 30-е гг. н. э.) занимал видные государственные посты в Риме. Политическую и военную детяельность он разнообразил, написав ряд работ по военному делу, из которых сохранились лишь «Стратагемы». Труды его, видимо, пользовались популярностью. Эллиан в предисловии к «Тактике» ссылается на авторитет Фронтина, говоря, что тот писал работу о тактике «по Гомеру». «Стратагемы» состоят из четырех книг. В первой автор рассматривает вопросы, относящиеся к подготовке сражения, во второй – само сражение и его ход, в третьей – проблемы осады и обороны городов, в четвертой – вопросы дисциплины и стойкости воинов. Все книги строятся как серия иллюстраций из примеров битв и сражений знаменитых полководцев. Все это тщательно, умело отсортировано и проанализировано, что позволяет рассматривать сей труд не просто как хрестоматию, но как учебное пособие для действующей армии во всех случаях.